но решила, что это даже к лучшему: у меня будет время отдышаться и прийти в себя. А заодно и понять, испортила ли я все на свете или же у меня оставался шанс на то, что представление королю пройдет не так уж и плохо.
Но я, опять же, толком не успела прийти в себя, потому что стоило мне занять свое место, как Брайн Стенвей поднялся на ноги и отправился вниз со своего возвышения. И я уставилась на него во все глаза, решив получше его разглядеть.
Король был красив – в жизни он оказался куда более привлекательным, чем на портретах в губернаторском доме. К тому же холст не передавал всей той энергии и мощной силы, исходившей от крепкой фигуры в светло-сером, парадном наряде.
Еще немного посмотрев, я решила, что Брайн Стенвей попросту идеален.
Если в его кузене, герцоге Раткрафте, я могла найти какие-то изъяны – ну, если бы решила это сделать, – то в короле их попросту не было. К тому же лицо его дышало благородством, и даже со своего места мне казалось, что он преисполнен любезности и благодушия. Не то что его кузен, стоявший неподалеку от трона и разглядывавший избранниц короля с крайне скептическим выражением!..
Лицо герцога, в отличие от его двоюродного брата, было чуть более узким, профиль куда более хищным, да и сам он казался худее и резче в движениях, чем король.
С другой стороны, почему я все время думаю о герцоге Раткрафте, если должна думать о короле?!
И я снова повернула голову, уставившись на то, как Брайн Стенвей остановился напротив первой девушки в ряду избранниц. Она была чудо как хороша собой – смуглая, с резкими, южными чертами лица, одетая по моде Зайрена в салатового цвета широкие шаровары и длинную, расшитую драгоценными камнями тунику.
Две иссиня-черные косы спадали ей на грудь.
– Удивительная красавица эта принцесса Зайрена! – раздался знакомый голос позади меня, и я нисколько не удивилась тому, что герцог, оставив свое место возле тронного возвышения, подошел и встал за моей спиной, явно собираясь комментировать церемонию представления.
Конечно же, с кем еще обсудить достоинства и недостатки избранниц короля, если не с одной из его избранниц?!
– Хотя мне больше по нраву красавицы Арондела, – добавил Джеймс Стенвей.
– Интересно, а вашему двоюродному брату какие красавицы больше по нраву? – шепотом спросила я у него.
Покосилась на герцога и вздохнула украдкой, потому что и он в своем черном наряде был убийственно хорош собой.
И я неожиданно подумала, что если Первый из Стенвеев, сопровождавший Святую Истонию, обладал хотя бы частью привлекательности и внутренней силы Джеймса или Брайна Стенвеев, то у меня не оставалось ни единого сомнения, почему именно ему Она протянула Сердце Пламени.
– Скажем так, ему придется по нраву та, которая принесет больше пользы нашему королевству, – отозвался герцог, и его губы тронула легкая усмешка. – И вы, леди Корнуэлл, если не хотите в будущем разочароваться, должны принять этот факт к сведению.
– Спасибо за вашу науку, милорд! – отозвалась я негромко. – И за заботу