ком… ком-пью-тер-ной, – старательно, по слогам, произнесла она, – игры слово. Ну, я не знаю, меня тогда не было еще. Скавены – и скавены. Все же лучше, чем ваши «крысюки» или эти… «ратманы»… Вот же придумают… Мы же вас обезьянами не называем!
– А что? – девушка могла поклясться, что резиновое «пугало» ей подмигнуло. – Думаешь, мы не обезьяны? – в голосе сталкера прорезались ироничные нотки. – Еще какие обезьяны! Вездесущие, непоседливые, любопытные, – он покачал головой. – Да уж, любопытные, это точно. Из любопытства собственное дерево подожгли и не заметили, пока у самих хвосты не задымились.
И, заметив округлившиеся от удивления глаза девушки, добавил:
– Это я так. Аллегорически, так сказать, выражаюсь. Не понимаешь? – скавенка помотала головой. – Ну, иносказательно. Мы – обезьяны, а мир – это дерево, на котором мы сидим, – он развел руками. – Точнее, сидели. Пока не подпалили его сами ко всем чертям. Такая вот ботва.
Сталкер немного помолчал и снова посмотрел на девушку.
– Ты так и не сказала, как тебя зовут.
– А никак не зовут! – скавенка поймала его удивленный взгляд и, тихонько вздохнув, не слишком охотно пояснила:
– Я же грязнокровка, нам имен не полагается. Впрочем, когда надо – зовут Крысей. Нас всех так зовут – которые без имен.
Она единым гибким движением поднялась, извлекла из-за одного из целых стеллажей потрепанный школьный рюкзачок и затолкала туда самиздатовский томик и сломанный фонарик. Восток отметил, что рюкзачок уже был наполовину забит книгами и выглядел довольно увесисто.
– А у тебя самого-то есть имя? – вдруг повернулась к нему скавенка.
Сталкер оторвался от изучения ножа, вынутого им из фильтрующей банки противогаза, покосился на мутантку, немного помолчал и, наконец, ответил:
– Восток.
– Что? – удивилась скавенка, – Восток? Странное имя. Это же вроде как направление такое, да? Или место? Я в книгах читала, только не поняла до конца. Там написано, что раньше, ну, до того как все разбомбили, кто-то жил на Востоке. А еще читала, что на Восток ходили люди. – Крыся подумала и добавила: – А у нас один есть… Так он любит говорить: «Восток – дело тонкое». А вот тебя зовут, значит, так? Мне казалось, у людей другие имена… У нас, например, у многих людские имена сохранились. И даже фамилии!
Она пожала плечами и сказала, вроде как ни к кому не обращаясь:
– Странно… А ты меня не обманываешь, человек? Тебя точно так зовут? – подозрительно поглядела она на Востока.
– Так и зовут, – подтвердил сталкер. Некоторое время он смотрел, склонив голову набок, на скавенку, а потом проговорил:
– Но ты права, это не совсем имя. Скорее, прозвище мое. Было когда-то… Это оно потом… стало именем. – Восток вздохнул и продолжил: – Раньше и имя у меня было человеческое, и фамилия. Все было… раньше…
Он надолго замолчал и застыл, устремив взгляд неподвижных стеклянных «глаз» куда-то вдаль, словно видел там ту, прошлую жизнь, в которой у него еще было имя, данное при рождении.
– А