Сняв с себя пиджак, он набросил старый, привычный. С возрастом Потап Викторович обнаружил в себе некоторую странность: он срастался со старыми вещами, будто бы с кожей, а потому избавлялся от них лишь в том случае (и то по настоянию Надежды), когда обнаруживались изрядные потертости. Не вмешайся супружница в его гардероб, так и носил бы каждую из рубах до тех пор, пока материя не стала бы расползаться от ветхости на куски. Такую привязанность понять мог только он сам.
С каждой из вещей у Феоктистова связаны собственные воспоминания. В сером костюме, который он проносил без малого девять лет, были приобретены две иконы Рублева. В черных штанах, слегка заштопанных на коленях, он раздобыл автопортрет Дюрера, отдав за него (можно сказать, чисто символическую сумму) каких-то двадцать тысяч долларов. И такие штаны в мусорный бак? Да ни за что на свете! Но особо любимой была его черная рубашка, подаренная женой лет пятнадцать назад. Именно в ней он приобрел значительную часть своей коллекции, куда входили два полотна Сандро Боттичелли и одно Франческо Мельци. Месяц назад замечательная рубашка порвалась сразу в двух местах: у накладного кармана пошла по швам, а на левом локте протерлись нитки. Спасти рубашку могла только тотальная реставрация, но против этого решительно запротестовала жена, заявив: «Чего смешить людей! Только через мой труп!» Убивать ее, естественно, не хотелось, кроме того, в ее словах присутствовала сермяжная правда: выглядеть он будет нелепо, если где-то в гостях придется скинуть пиджак. Единственное, что он сумел отвоевать, – это небольшой кусочек материи от своей любимой рубашки, и теперь складывал его во внутренний карман пиджака «на удачу» перед важными сделками или встречами.
Сегодняшний день был именно таковым. Достав из яшмовой шкатулки черную тряпицу, аккуратно прошитую по сторонам суровыми нитками, Потап Викторович вчетверо свернул ее и положил во внутренний карман. Затем поднял трубку телефона, позвонил в ВОХР, чтобы поставить квартиру на охрану, и, дождавшись короткого подтверждения, вдавил белую кнопку на тумблере. Вот теперь самое время уходить.
Открыв ключом внутреннюю дверь, немного повозился с наружной, распахнул ее и вошел в прохладный широкий подъезд. Захлопнуть двери Феоктистов не успел: неожиданно с верхней площадки спустился незнакомый мужчина в спортивном костюме и ударил его кулаком в лицо. Уже падая, Потап Викторович услышал, как, громко протопав тяжелыми ботинками, подскочил второй. Неизвестные подхватили его под руки и, уже обмякшего, теряющего сознание, втащили в квартиру. Глухо захлопнулась за спиной входная дверь. Очнулся Потап Викторович оттого, что кто-то методично наносил удары по его телу. А когда приоткрыл глаза, ему на голову натянули холщовый мешок, дохнувший в лицо какой-то гнилью, после чего за спиной крепко стянули руки.
Неприятный голос зашепелявил у самого лица:
– Какое кодовое слово?!