чтобы удобнее было шипеть мне в ухо. – Ты для чего сюда приехала?
Работать или развлекаться?
Выработанный рефлекс снова срабатывает, меня наполняет страх, от его возрастающей концентрации даже чуть шумит в ушах. Я делаю миллион щелчков кнопкой фотоаппарата, прекрасно понимая, что работе это совершенно не нужно, как и без надобности любому сидящему в зале, включая самого генерала. Это нужно одному конкретному человеку, который играет живой куклой. А почему тупая и безвольная кукла позволяет пинать себя и рвать? Потому что она думает, что идет по единственной тропинке к своей мечте. Других дорожек нет. Спрятаться некуда. Защиты тоже нет. И с сильным действительно лучше не драться.
Сразу после совещания нужно было ехать на местный завод, на экскурсию по цехам и встречу с трудовым коллективом. Я попыталась двинуться в сторону кабинета, где мы оставили свои пальто, но мне запретили.
– Ты собираешься в куртке перед генералом мельтешить? Будто с корабля на бал ворвалась, мимо шла и прям в куртке вбежала, чтобы всех своим присутствием осчастливила?
Я покорно вышла на улицу, пошла по снегу, ежась от мороза, и забралась в микроавтобус. Руководители других подразделений уже сидели там именно в куртках. Я же была в платье и тонком кардигане с рукавами три четверти. Моя голубо-зеленая начальница тоже не забрала свою куртку, видимо, чтобы показать мне какой-то пример чего-то. Но она была одета в форму, рубашку с блинным рукавом, китель, который сшит из плотной шерстяной ткани. Не куртка, но и не мой наряд с голыми руками.
Директор завода долго водил делегацию, одетую в куртки и шубы, по неотапливаемым ангарам. Сам генерал, при котором нельзя ходить в верхней одежде, тоже был тепло одет – в кожаной куртке и каракулевой шапке. Когда я уселась на лавку в теплом микроавтобусе, кисти моих рук были сплошь красными, кожа от запястий до локтей покрылась красными пятнами, а пальцы с трудом двигались, настолько окоченели. Солидные пассажиры переглянулись, и кто-то из них не выдержал и сказал моей начальнице:
– Дай ей куртку надеть, ты девчонку заморозишь. Смотри, у нее губы синие.
Но там, наверное, заранее был заготовлен прекрасно звучащий ответ, поставивший жирную точку в начавшемся диалоге:
– Мы же офицеры и выполняем служебные задачи, нас такие мелочи не остановят. Правда ведь, Галя?
Галя подтвердила. Сказала очевидную ложь. А вынудили ее, страдающую и оскорбленную, сказать эту ложь – именно в избранном офицерском сообществе.
Но я, как и задумывала накануне, все-таки поблагодарила генерала. Он же не виноват, что все повернулось вот так напряженно и неоднозначно. Свое слово он сдержал, помог трудоустроиться. Подошла я к нему, чтобы начать разговор, как человек, понимающий субординацию и разбирающийся в культуре служебного общения. Не как обычный гражданин, которому что генерал, что ефрейтор, все едино и не совсем понятно.
Перед началом встречи с трудовым коллективом завода оставалось еще несколько