долго он носил их в себе? Зачем? Ведь отец стремился к власти и полному подчинению континента, так зачем же уродовать себя, да ещё таким безобразным способом?
Возможно ли, что насекомые принадлежали не отцу? Лихорадочно думала я, оттаскивая синеющего Дитрея к выходу. Когда я уронила лорда на пол и вытерла рукавом рубахи пот, сзади послышался визг няни и отчаянный вопль императрицы.
– Да сколько можно, – выдохнула я, разворачиваясь. – Сколько ещё ты будешь мучить людей, отец?! Отпусти Каэля и я обещаю сохранить твоё подобие жизни!
– Нет, – хрип вырвался из разорванного горла. Ещё несколько насекомых взлетели над головами оставшихся. – Нет. Не сейчас. Не надо!
– Отец? – Я вступила в круг света, образованный свечением меча. Почему-то хранитель повис в воздухе, гудя и жаля молниями. – Ты что делаешь? Отпусти Каэля, отец. Отпусти мальчика. Он ведь ребёнок, – мягко напомнила я, делая короткий шаг. – Всего лишь маленький мальчик, который ничем, абсолютно ничем тебе не угрожает. Отпусти. Боги не простят подобного.
Я шла абсолютно понимая только одно: он не отступит. Уже сейчас можно было праздновать победу, ведь большая часть его приспешников погибла от его же руки, но меня напрягали насекомые. Не отец ими управлял. Точно не он, иначе защитил бы собственное тело.
– Отой…ди…
– Отпусти. Каэля.
– Нет, – мотнул он головой. – Н-не могу. Отойди, дочка.
– Помни: я давала шанс.
– НЕТ! Отойди! С ними нельзя сражаться! Нельзя, Диела! Ты должна вернуться домой. Должна, – совершенно не по-мужски всхлипнул он, и на небритую щеку упала тягучая капля чёрной крови. – Нельзя сражаться. Нельзя.
– С кем? – Я подошла в плотную, всё ещё не выпуская большую тучу насекомых из виду. – С кем нельзя сражаться?
Бледный, покрытый дорожками крови, слёз и пота, отец мотнул головой и Каэль дёрнулся следом. Пальцы на его шее продолжали сжиматься. Ещё чуть-чуть и я перестану получать кислород. На что отец надеется? Что убьёт наследника? Пф, какая глупость. Каэль законотворец, его такая мелочь, как удушье не убьёт. Лишит на время сознания, да и только. К тому же, этот мальчик защищён лучше кого бы то ни было в этом мире. Ведь все его раны и чувства мои. А значит, сознание потеряю я, и за это время отец успеет причинить ещё больший вред и сбежать.
Нельзя этого допустить.
Я всё ещё надеялась получить разрешение на обучение в школе имперцев, а это дозволить мог только Аганеш. Если оплошаю сейчас, мне навсегда закроют путь к тайнам империи. Ни за что.
– Я предупреждала.
Схватив меч, я поразилась гладкости рукояти. Всё тело хранителя покрывали молнии и вырастающие на глазах шипы, но рукоять, рукоять была гладкой, как щека младенца. И такой же тёплой, будто живой.
Едва я занесла клинок над второй рукой отца, навершие хранителя полыхнуло красным и забилось в такт моему сердцу.
Что за чёрт…
– Ха. Ха-ха-ха! – рассмеялся Идир, грубо подбрасывая Каэля вверх. – Я знал! Я всё знал с самого начала!