язык. До чего сложно делать вид, что происходящее для меня норма, когда все в диковинку.
Люди в зале пришли в движение. Вскоре они потянулись к выходу, я в том числе. Пока мужчины накидывали легкие кожаные куртки и вооружались, женщины поднялись на стену. Мне повезло занять место в первом ряду, но я не знала, на что смотреть, пока кто-то не крикнул:
– Вон он! Глядите!
Десятки рук указывали на открытое море. Уже стемнело, завывал ветер, и волны бились о скалистый берег особенно ожесточенно. В преддверие шторма угодил корабль. Он был обречен разбиться о скалы без путеводной звезды, которой мог стать огонь маяка на одинокой скале, выдающейся в море.
Мужчины покидали крепость через открытые ворота. Но вместе того, чтобы пойти к маяку и зажечь его, они свернули к берегу и принялись спускаться к воде.
– Что они делают? – спросила я у близстоящей женщины. Было темно, на мне капюшон, да и женщина смотрела в сторону моря, а не на меня – подходящее сочетание для расспроса. Она не вспомнит, с кем говорила.
– Ждут, когда корабль напорется на рифы, – ответила она. В ее голосе сквозило предвкушение. Женщины на стене походили на спортивных фанатов, болеющих за любимую команду.
Мне стало не по себе. Вплоть до мурашек.
– Корабль разобьется! Погибнут люди! – ужаснулась я.
– Разумеется, – кивнула собеседница. – И Владыке будет чем поживиться.
Мужчины, между тем, снаряжали лодки, складывая в них сети. Они собирались выйти в открытое море, но не для того, чтобы спасти людей. Их интересовал исключительно груз.
Гибель корабля произвела на меня гнетущее впечатление. Деревянный исполин то поднимался до самых облаков на волне, то ухал в пучину вод. В одно из таких падений он напоролся на выступающую из воды скалу. До крепости донесся скрежет, словно огромный кит застонал.
С такого расстояния не были видны детали, но я живо вообразила пробоины в днище и прибывающую воду. Корабль тонул. Команда металась по палубе, но все происходило слишком быстро. Им не спастись. А еще мне почудилось, будто из воды вылезли гигантские щупальца, утягивая корабль на дно. Но я списала это на шторм и темноту. Померещится же такое.
Пошел дождь. Холодные капли коснулись моих разгоряченных щек, смешиваясь со слезами. Я впервые наблюдала массовую гибель людей и уже жалела, что вышла вместе со всеми на стену. Но уйти сейчас означало привлечь к себе ненужное внимание.
Впрочем, женщины тоже притихли. Ажиотаж сменился настороженностью. Чувствовалось, что, несмотря на грядущую добычу, происходящее им нравится не больше, чем мне.
Мужчины на лодках добрались до места крушения – оно было не так уж далеко от берега. Они забрасывали сети и что-то вытаскивали из воды. Порой доставали людей, но я знала их судьбу из слов Руны – рабство. Это не спасение из человеколюбия. Голый расчет.
– Им не страшно выходить в море на лодках? – поразилась я вслух. – В непогоду это большой риск.
– Владыка мертвой воды оберегает род Арвид, – ответила все та же женщина,