– рука элфие на запястье, сомкнувшиеся капканом пальцы. И дышать! Дышать! Но кругом вода, ледяная, как зимой в проруби. Как летом может быть такая холодная вода? Мелькнула перед глазами красная лента, руку дернуло, и пальцы разжались, а потом Лорку швырнуло вверх и приложило о камень так сильно, что схваченный жадно воздух тут же вышибло из груди. В глазах сделалось темно и будто светлячки заиграли. А потом просто темно.
В себя она пришла от того, что ее колотило. Плоский камень, на который ее выбросила река, был у самого берега. И там же, у берега, лежал Страж. Лицом вверх. Спокойная здесь вода стояла над ним, глаза были закрыты, стелилась по дну коса с почти распустившейся красной лентой. Еще одна лента, яркая, как рябина, вилась от макушки и таяла. С бока тоже тянуло алым. Рассеченная щека почти не кровила и оттого выглядела страшнее.
Колотясь, оскальзываясь на камнях, Лорка подобралась к элфие и сразу никак не могла решиться прикоснуться, но оставлять его лежать в воде, пусть бы он и не дышал, было не по-людски. Попробовала за плечи приподнять и плюхнулась рядом. Доспех прижимал тело Стража ко дну камнем. Как его снять, она не понимала, а потому, уцепившись почти негнущимися пальцами за настывшие от воды пластины дернула. Снова упала, но сдвинула его с места, на две пяди46 всего. Голова его лежала теперь на Лоркиных коленях. Рана на лице наполнилась алым, на побелевших губах тоже выступило.
Дальше тащила, как придется, то за руки, то снова хваталась за доспех. Ножны цеплялись за камни, и Лорка руки ободрала, пока расцепила мокрые кожаные ремни. Потом легче пошло. Латная пластина на спине Стража, как салазки проскользила по мокрому песку и отчаянно скрипя на камнях, и элфие целиком оказался на берегу. Коса облепилась песком, лента пропала. Светлая кожа была цвета известки и темные брови и ресницы на сомкнутых веках смотрелись чужими. Какими были бы сейчас наглые презрительные глаза? Зеленые или прозрачно голубые?
Разогревшаяся, пока вытаскивала тяжелое безвольное тело из воды, Лорка снова стала мерзнуть. Обхватила себя руками и огляделась. Берег – камни пополам с песком, щелястые скалы, поросшие колючими кустами. Солнце еще не село, но в густой тени прятались сумерки, и холодом веяло, что от камней, что от реки. Одежка мокрая, а впереди ночь, и Страж мертвый. Лорка засомневалась, может было лучше реке его отдать и не на берег тащить, а наоборот, от берега… Как с неотпетым ночевать? Не поднялся бы навью. Может и сказки, а все одно страшно.
Присела клубком рядом с ним, за коленки себя обняла и дрожащими губами прочла прощание. Руку протянула серп над ним начертать и заметила, как на длинной белой шее несмело толкнулась жилка.
– Боже святый! Живой! – Упала на колени и к жилке пальцы прижала. Долго ничего не было, и Лорка подумала уже, что помстилось в сумерках, но вот ткнулось, как кошка носом, и опять пропало.
Как-то летом мальчишки в реке дурачились, один воды нахлебался и синий совсем был, когда его вытащили, так Гринь ему в рот дышал и на грудь давил, и тот заперхал, и вода вся вышла. А Лорка с близняшками тетки Лоны полоскать ходила, вот и видела. Напугались тогда все.
Лорка