не хотела, заставил. Говорит, сиделка на это есть, а ты бл*ть на что? – ругался папа, осушив свою кружку. – В школу пойдёшь? На первый успеешь, на втором заберу.
– Завтра пойду.
– И правильно. Чуть не забыл, на поминки Маринка с Юлькой подъедут.
– Ну, хоть не так скучно мамке будет, – кисло усмехнулся я, отпивая немного чая, вкус которого не ощутил. – Пап… А мы надолго здесь?
– Насовсем. Это точно.
В его ответе столько уверенности и строгости было к самому себе, что наконец-то никуда переезжать не надо и можно не переживать за всякие-сборы-чемоданов! Довелось же маман встретить вояку. Только последние три, вроде, года папа ментом служит и эта самая форма мне больше нравится – она очень шла ему. Я воображал себя в ней же, что таким же буду… наверно по его стопам пойду. Воображения – воображениями, а на деле ещё не решил, кем хочу быть.
Допивая чай, я не терял время и сделал домашку, написал Максу sms-ку, чтобы скинул, что задавали на завтра, а потом начал искать что-нибудь чёрное в своём гардеробе… Как оказалось этого добра у меня достаточно – светлого никогда не носил. Из чистого оказались джинсы и тёмная кофта с серым волком. Ещё нашел джинсовку. В школьном же не пойду на кладбище! При этой мысли я сталкивался со стеной. Дурацкий вопрос: какого это прощаться с родным человеком?
Я ещё не до конца осознал, что дедушки Володи нет. Кажется, что он просто взял разрешение на охоту и ушел в лес. Надолго. И не вернулся? Ушел. В мир иной. Да… наверно так правильно будет думать. К бабушке я даже не успел в гости толком сходить из-за этого переезда. Мне кажется, эта канитель в моей жизни никогда не кончиться. Так и буду кататься с родаками, если останусь с ними. А если всё-таки свалю, то сюда приезжать буду на праздники, на время отпуска… я начал думать о том, что буду делать после школы? Прогресс. Обычно такие раздумья посещали, когда наступал мой день рождения или новый год. Что там, что там загадывал желание одно и то же, но так и не исполнилось оно… Что толку загадывать, когда надо к родителям идти? Кому что, а я сестрёнку хочу!
Забывая в прослушивании музыки, сколько прошло времени, я увидел папу в дверном проёме. Жестом предупредил его, что уже готов выходить. Обувая берцы, я расправил штанину светлых джинсов и нарекал себе, как вернусь домой закинуть портки в стиралку. А то носков скоро не будет!
Воздух прогрелся ровно настолько, что хватало ощущать тепло на пару секунд, и снова кожу щипал морозец. По дороге, куда мы ехали, пожелтевшие листья, летели в разные стороны. Осень пришла. На этой улице я был очень давно. Здесь находились маленькие разных цветов домики, поделенные на две части – и у каждой половины свой двор. Папа остановил бардового цвета нос «Нивы» у ветхого забора, которому нужен ремонт. Стоило выйти из машины, как услышал знакомый голос. Это оказалась бабушка братьев Беркут. Она была той, какой запомнил. Маленькой, худенькой в платочке, божий одуванчик! Добрые голубые глаза смотрели на меня, как на родного внука, оказываясь ближе. На бабушке Анне чёрная кофта и брюки казались одним сплошным