отклеился от стены, заткнув на полуслове полупьяную курицу, которая считала, что у нас с ней завязалась беседа.
Шагая к задней двери, я говорил себе: если увижу, что Джеки Уоллес болтает или занимается чем-то похуже с этим тупицей-вампиром, – обогну здание, сяду на мотоцикл и забуду о ее существовании.
Ну конечно! Все картины, которые ты целых девять недель себе рисовал, просто возьмут и сами собой растворятся. Жди!
Заткнись.
Выйдя на крыльцо, я испугался, что уже упустил ее из виду. На ночь было объявлено штормовое предупреждение. Сильный ветер сбивал облака в кучу, и тени, густея, поглощали немногочисленные островки света. Я не заметил бы Джеки, не зажгись вдруг экран ее телефона. Она направлялась в дальний конец стоянки, петляя между припаркованными машинами, и на ходу набирала кому-то сообщение. Между нами маячила фигура дружка-вампира, который откровенно шел за ней по пятам. Этот идиот не окликнул ее – хотел, наверное, выскочить из ниоткуда и напугать девчонку до потери памяти.
Я глубоко вздохнул, скатился по ступенькам и медленно пошел в сторону Джеки, готовый в любой момент повернуть.
Процентов на девяносто пять я был уверен, что мне не стоило приходить на эту вечеринку.
Дойдя до последнего ряда, Джеки открыла дверцу грузовичка с блестящим темным кузовом. Интересно. Я не представлял ее за рулем пикапа. Скорее мог бы подумать, что она ездит на маленькой спортивной машине или компактном хетчбэке. Приятель-вампир подошел к ней. Распахнутая дверца заслонила обоих. Я толком не видел их, да и не хотел любоваться чужими засосами.
Пора было поворачивать. Но мне не давало покоя то, что вампир, приближаясь к Джеки, ее не окликнул. В лучшем случае он просто любил пугать женщин на безлюдных парковках. В худшем…
Она вскрикнула. Всего один раз. И тут же умолкла.
Я замер. А через секунду побежал.
В последние три-четыре года я редко давал волю своему темпераменту, поскольку слишком хорошо знал, каковы могут быть последствия. Но я слетел с катушек, когда увидел, как этот тип всей тушей придавил Джеки к сиденью грузовичка, а она плакала и просила его прекратить. Никакие доводы рассудка не помешали бы тому, что теперь должно было произойти, если бы я не унялся.
А униматься я не собирался.
Схватив урода за рубашку обеими руками, я выдернул его из грузовичка. Он был пьян. Напившись до такого состояния, дебилы начинают казаться себе крутыми: «Я просто супер! Сяду за руль, и никаких проблем!» Промычать слово или два он еще мог, но дать отпор свидетелю его скотства – нет.
Я знал, что делал.
Я собирался его убить, оставив мысли о последствиях на потом. Я относился к этому не как к идее или предположению, а как к решенному делу. Для меня он был уже покойником.
Мои первые два удара оказались для него полнейшей неожиданностью. Он застыл с запрокинутой головой. Как это так? Хищник в считаные секунды превратился в жертву!
Дерись со мной, мразь! Ну! Дай мне сдачи!
Наконец он махнул кулаком в футе от моей головы и потерял равновесие. Я врезал