возле моста, забрали тысячу семьсот рублей. Материалы, показания таксиста, в канцелярии. Изучайте и вперёд. Вольно всем. Малович, останься.
– Надо ждать звонков от скупщиков, – поднял указательный палец Онищенко. – От известных им и нам больших барыг с репутацией. Их тут семь человек по городу. Им всё несут. Мы их всех давно знаем, собирали у себя пару раз. А сегодня вызвали именно по этому эпизоду всех и сказали хорошие слова. Обрадовали. Онищенко улыбнулся
– Жить мы вам дадим. Но в обмен на добрые дела. Чтобы вы дальше своё имели, дружите с нами. Чтобы на вас урки не подумали, будто вы их нам сдаёте, говорите жиганам, что по вещицам этим ориентировка от нас пришла. И чтобы они пока грабленное не скидывали в продажу, а сховали чтоб до безопасных времён. Через десять дней, скажете, мусора дело это, не очень борзое, спишут как «висяк». Тогда, мол, принесёте. А сейчас, скажете каждый, кому барахло принесут: если я возьму, то хомут нам всем. Раз ориентировка есть – они, мусорята, у меня пастись будут кажен день. Если повяжут меня, мол, то я один «паровозом» не пойду. Вас возьму с собой. Так барыги им скажут. Как мы научили. Им же за скупку преступно добытого сидеть не в масть. Уловил, Саша? А потом они «постучат» нам – кто приносил. Не сами же грабители понесут. Шестерки. Начнём с них. Ну, а потом по цепочке и отловим всех троих главных. Мысль понятна?
– Так точно! – щелкнул каблуками Александр Павлович. – Разрешите выполнять?
– Разрешаю. Но не суетись. Через десяток дней отлежится товар и понесут его к барыгам. По опыту знаю. «Стучать» они будут мне. Я тебя вызову. Свободен.
За неделю с небольшим Малович, используя природный дар – нутром чувствовать источники хороших или плохих событий, отловил на автовокзале двух «жиганов» из местных, которые почти на выезде из Зарайска, за мостом, остановили пожилых колхозников на телеге с лошадью, дали им по мордам и отобрали базарную выручку. Три тысячи шестьсот семьдесят пять рублей наторговали с копчёного сала мужики. Целый воз сала смогли они за день сбагрить населению, после встречи Нового сильно обедневшему на продукты. Разбойники следили за ними от въезда в город, на базаре, а потом обогнали их на такси и ждали у спуска с моста. Маловичу умный и проницательный внутренний голос подсказал, что лихие пацаны маленько денег пропьют с кентами в городском кабаке. То есть просто обязаны форсу дать, «рисануться» перед своими. А остальное должны свезти в схрон. В какую-нибудь деревеньку, где в лесочке у них давно уже есть ямка. В неё вставлен металлический бак с крышкой, а в нём до поры лежат, присыпанные сверху срезом земли с травой золотые безделушки, часы разные, ну и другие дорогие «бебехи», а также «антрацит», он же – редкий для тех времён кокаин, да ещё, конечно, « листья». Крупные, значит, купюры. Их брали из бака изредка по паре штук и «гудели» на них, либо давали взятку «вертухаям» в зоне. Чтобы они передавали кентам – зекам всякий разный «подогрев»: чай, курево, «марафет» и самогон в грелках, спрятанных внутри мешочка с конфетами и печеньем. Колхозники оказались мужичками наблюдательными и, несмотря на травмы