все равно останется твоим отцом. Тем более Ястребск не так далеко, вы все равно будете видеться.
– Лучше дружно, но порознь. Мне будет хватать встреч раз в неделю или в месяц, но не больше. Надеюсь, хоть в мои приезды он будет адекватен. Он хороший человек, но только не когда пьян.
Фонари в парке на другом берегу отключались один за другим, оставляя все меньше света, и если бы не луна, то мы бы оказались в полнейшей темноте. С другой стороны, чистейшая природа успокаивала, хотелось просто остаться на берегу и никуда больше не двигаться по жизни.
– А у тебя что стряслось, друг? – спросил Дрон.
Я вкратце ему рассказал: про разбитый бампер, про сестру, а главное про отца, про то, как эта новость свалилась на меня. На самом деле подобные разговоры о жизни у нас случались часто, видимо, поэтому называл Кулака своим лучшим другом. Рядом с ним я чувствовал себя живым, что мои проблемы не единственные в мире и что этот самый мир весьма сложная штуковина.
– Хорошо, что ты вообще узнал об этом, мог бы и вовсе ничего не знать.
– Но почему нельзя было об этом рассказать раньше? Для чего нужно было так долго все это держать в секрете?
– Ты считал его героем, гордился им. Она, наверное, не хотела разбивать его образы в твоей голове. Да и чтобы изменилось, узнай ты раньше? Также бы психовал, чувствуя себя обманутым.
В его словах была правда, он хорошо знал меня, мои повадки и реакции. Я жил в сказке, созданной мной. У меня было оправдание на счастье, но теперь меня его лишили, возможно, не узнай до сих пор правду, то все было бы лучше. И кто в итоге виноват в моем несчастье? Я? Мать? Отец? Все! Я дитя несчастья. Мать осталась одна из-за меня, а отец выбрал другое счастье, другую семью, видимо, получше чем мы.
– Куда пойдем? – спросил Андрей. –А то нам же надо где-то ночку отсидеться. Ты же не собираешься возвращаться домой? – Я лишь кивнул ему. – Может, к Борьке пойдем? Он, наверное, опять допоздна в хлеве сидит. Может, там и перекантуемся?
Я не стал спорить. Это был неплохой вариант, тем более Борька был хорошим гостеприимным парнем, а главное, считал нас своими друзьями. Боря сын местного батюшки – отца Феофана. Они жили скромно: разводили коз, курей, гусей и кроликов и как-то на это все выживали. Они были вполне набожными людьми, жили по правилам, по божьему слову. Боря учился на дому и совсем не общался с другими детьми. Отец Феофан очень обрадовался, когда сын подружился с нами, ведь ему было полезно любое общение со сверстниками.
Андрей оказался прав. Подойдя ближе к церкви, мы приметили свет в сарае, для подтверждения, да и для избегания встречи с отцом Феофаном, решили тихо перелезть через забор и подкрасться к хлеву. Внутри ожидаемо были только Боря и несколько коз, которых по непонятной причине он решил ночью подкормить.
– Привет, Борь! – воскликнул Кулак, отчего наш друг подскочил.
– Напугали черти, – с отдышкой произнес он.
– Мы не черти, мы друзья, Боря.
– Если также будете подкрадываться, то я останусь без Святого духа, а так поступают только черти.
Мы