двоечник. Я сам напечатаю.
Директор защелкал на печатной машинке пулеметной очередью. В паузах он курил и тянул себя за волосы, вытаскивая из головы потрясающие мысли и красивые предложения. Олег кайфовал в кресле, регулярно попивая водочку из стаканчика ювелира. Аюров выстроил вдоль плинтуса шеренгу пустых бутылок и привел в порядок номер.
Анатолийский шлепнул по клавише с точкой.
– Преамбула готова! Олег, наливай!
В половине третьего ночи пьяная компания из трех человек вывалилась из гостиницы «Забайкалье». На площади Ленина Пиханов, споткнувшись, уронил печатную машинку. Аюров подобрал отвалившуюся каретку и, виляя, засеменил за Олегом.
– Стойте, – вскричал Меркурий, выписывающий зигзаги за подчиненными. – Забыли предупредить ювелира.
– Пусть дрыхнет, старый черт, – икнул Пиханов.
Директор потряс флаконом:
– Проснется, и подумает, что мы воры. Занесите машинку ко мне домой, а я вернусь, попрошу пузырек в аренду.
– Да не проснется он, сколько раз будили.
– Тогда напишу записку, что вернем.
Глава 6. Ссуда на авантюру
Пробуждение от сна было ужасным. Анатолийскому снился гигантский паук с мохнатыми лапами, омерзительно вонявший. Паук полз по плечу, нацелившись цапнуть в беззащитную шею. В последний момент кровопийца щелкнул крючкообразными челюстями и завопил:
– Рота, подъем!
Меркурий дернулся на кровати и ощутил, что его трясут, как перезрелую грушу. Различив расплывчатого Пиханова, он без сил откинулся на подушку и простонал.
– Подъем, подъем, – не унимался Олег.
На полу зашевелился Аюров, спавший на мягком овчинном тулупе. От тулупа шел специфический запах, смешанный с амбре перегара.
Меркурий посмотрел на ручные электронные часы «Сейко». Размытые цифры постепенно сфокусировались на «8.33».
Румяный Олег жизнерадостно колдовал над журнальным столиком. Он выложил из сковородки в чайные блюдца поджаренную колбасу с яичницей и водрузил между блюдечек бутылку водки «Сибирская».
– Прошу за стол, алкаши.
Анатолийский смолчал на заслуженное оскорбление и поплелся в туалет, Цырендаши, как сомнамбула, свернул полушубок.
Душ на этот раз не помог директору, его мутило и потряхивало.
– Сейчас поправим тебя, Сократыч, – сказал Пиханов, наливая стакан с водкой.
– Прошу без фамильярности, – хрипло произнес Анатолийский. – Я никогда не похмеляюсь.
– Ну, хоть поешьте, Меркурий Сократович.
– Не могу есть, – признался директор. – Вот кофе бы выпил.
– Счас сделаю, – засуетился Олег и принес из кухни чайник, банку индийского кофе и сахарницу.
– Спасибо, амиго, – поблагодарил Меркурий, пригубив чашку с горячим напитком.
Крепкий кофе нисколько не облегчил страдания Анатолийского. Но потерев виски, он собрался с мыслями и взялся за незаконченное ТЭО. Дождавшись, когда Цырендаши отладил печатную машинку, начал печатать,