со дня, когда четыре года назад на Риальто прибыли франкские послы с просьбой о помощи в своем священном предприятии, он повернул все дело в пользу Венеции. Отвоевал Зару, защитил от нападений Египет и тем самым сохранил коммерческие интересы Венеции в мусульманском мире. Он незаметно направил франкские силы в Константинополь, возложив при этом на них ответственность за принятые решения. В Константинополе его отвага вдохновила первую атаку; талант дипломата способствовал смещению Ангелов, а это позволило захватить город. Благодаря дипломатическим способностям Дандоло был составлен договор, согласно которому Венеция получила больше, чем она могла надеяться, что позволило ей заложить фундамент своей торговой империи. Отказавшись от византийской короны – приняв ее, Дандоло создал бы конституционные проблемы у себя дома и, возможно, разрушил бы республику, – не приняв участия даже в выборном комитете, он понимал, что его влияние на выборы (действовал он через своих авгуров в старом императорском дворце, который временно занял) будет равносильно обретению Венецией большинства голосов, а значит, обеспечит успех его кандидата. Наконец, побуждая франков создать в империи феодальные отношения – такой шаг неминуемо должен был вызвать дробление и разлад и ослабить ее так, чтобы она не помешала венецианской экспансии, – он тем самым вывел Венецию за феодальные рамки. Для слепого девяностолетнего человека это было удивительным достижением.
Но даже и теперь Дандоло было не до отдыха. За пределами столицы греческие подданные империи продолжали сопротивление. Мурцуфла можно было более не опасаться: вскоре после женитьбы он был ослеплен ревнивым тестем, а год или два спустя его взяли в плен франки, доставили в Константинополь и сбросили с высокой колонны в центре города. Но еще один зять Алексея III создал в Никее императорский двор в изгнании, двое Комнинов сделали то же самое в Трапезунде, а в Эпире бастард Ангел объявил себя независимым деспотом. Крестоносцам приходилось отбиваться со всех сторон, и нигде не приходилось им так трудно, как в только что приобретенном Венецией Адрианополе, где сразу после Пасхи 1205 года император Балдуин попал в руки болгар, и старому дожу, сражавшемуся на его стороне, пришлось вывести ослабевшую армию назад, в Константинополь. Неизвестно, был ли Дандоло ранен, но тем не менее через шесть недель он скончался. Его тело, как ни странно, не было отправлено в Венецию, похоронили его в храме Святой Софии. Сейчас можно увидеть его гробницу в галерее над южным проходом.
Энрико Дандоло хорошо послужил своему городу. Удивительно, что венецианцы так и не поставили памятник самому великому дожу[84]. Однако в общеевропейском масштабе он выглядит не лучшим образом. Нельзя сказать, что из-за него крестовые походы заслужили дурную славу, так как еще в предыдущем столетии они вошли в книгу истории христианства как самые черные ее главы. И все же четвертый поход превзошел все предыдущие предательством, лицемерием, жестокостью и алчностью.