Житие преподобного Василия Нового. Сборник

выбраться из беды.

      На мой вопрос, что же это за слова, которые помогут мне спастись отсюда, святой сказал:

      – Соверши Богу чудесную молитву.

      И он сделал так, что стал я молиться с Херувимами и Серафимами и всеми Силами ангельскими. И в тот же час, как я увидел себя совершающим это чудесное моление, я немедленно избавился от того страшного жара, которым был охвачен целую неделю. Я обратился на восток и в полночь, при сияющей луне, истово стал молиться Богу, как научил меня святой. И снова провалился в эту ужасную бездну. Но опять мне явился святой Стефан и говорит:

      – Возлюбленный, ты сделал, что я тебе сказал?

      Я ответил:

      – Да, господин мой!

      Тогда, взяв меня за руку, он потянул меня и вытащил наверх этого страшного западного обрыва, сказав:

      – Ну вот, ты спасся от смерти.

      С этими словами он ввел меня в чудесный двор. Я же, не в силах идти от слабости, склонился на плечо первомученика; и святой сказал мне:

      – Обхвати меня двумя руками, я понесу тебя.

      И вот, пройдя через этот двор, мы увидели бесчисленные каменные сосуды, емкостью в сто, двести и даже четыреста метретов[55], белые как снег, которые были запечатаны сургучом и имели надпись, какую емкость имеет каждый из них. Смотря на это, я удивился и спросил святого:

      – Господин мой, что это за чудесный двор, и что в этих огромных сосудах?

      Он же ответил мне:

      – Это двор преподобного Василия, твоего духовного отца. А сосуды наполнены елеем, которым он помазует грешников, приходящих к нему, и очищает от грехов их, и делает сынами Божиими. Ибо много душ спас он от рук диавола. Думаю, что Господь числит его среди апостолов. К нему мы и идем теперь.

      Только он сказал это, вижу, великий отец наш Василий выходит из маленького домика и идет нам навстречу. И сказал ему великомученик:

      – Что же ты, отче Василие, бросил своего любимого сына Григория? Поверь, если бы не я, он бы расстался с жизнью.

      Преподобный же сказал ему:

      – Я видел, блаженный, что ты с ним, и не беспокоился. Однако же, давай окажем ему и последнюю милость.

      И они повели меня в какую-то темную нишу, где был полный мрак и ничего не видно. Сейчас же лицо святого просияло, как солнце, и первомученик сказал мне: