и, вообще, старайся говорить как можно меньше.
Его еще долго инструктировали, но предусмотреть все варианты было просто невозможно. Когда уже стемнело, он попрощался со своими новыми товарищами по несчастью и направился в самый конец барака. Он шел очень медленно, испуганно озираясь и вздрагивая от каждого громкого звука. Зеки удивленно рассматривали проходящую мимо них человеческую фигуру. Михайлов, словно в тумане, плыл к своей будущей судьбе. То, что именно сейчас решится, будет ли он еще мучиться в этом лагере или сейчас закончит свое земное существование, – было ясно еще с утра.
Вслед за ним уже шли несколько блатных. Они вальяжно переваливались с ноги на ногу и нарочито вызывающе поигрывали финками. Михайлов не знал, где находится место утреннего блатного, и поэтому изредка поднимал взгляд с пола на шконки и высматривал нужного ему человека.
– Чего ты таращишься? Жить надоело? Чего нужно здесь?
– Мне сказали вечером подойти.
– Я, что ли, тебе сказал подойти?
– Нет.
– А чего пялишься на меня тогда? Двигай отсюда, пока живой.
Наконец, знакомый голос окликнул его:
– Сюда иди.
Михайлов сделал еще несколько шагов и остановился напротив окликнувшего его человека.
– Напомни мне, что я от тебя хотел?
– Накормить меня хотел.
– Накормить? А у меня что здесь, продовольственный склад, что ли? По какой статье чалишься, сколько лет впаяли?
– Пятьдесят восьмая, двадцать пять лет.
– Двадцать пять? И ты думаешь, хоть половину продержишься? Пятьдесят восьмая – измена Родине. Значит, Родину не любишь? Ну, мы тебя здесь быстро научим, как Родину любить.
Он сделал знак пальцами, сплошь покрытыми воровскими наколками, и на Михайлова тут же посыпались удары со всех сторон. Он упал на пол и постарался прикрыть руками сломанные ребра. Били в этот раз недолго и не очень сильно. Выбили еще пару зубов, и на этом первая часть запугивания была закончена.
– Ну, ты понял, что здесь тебе не у бабы подмышкой?
– Понял.
– Ну, если понял – это хорошо. Так, говоришь, есть хочешь? А здесь просто так ничего и никому не дают. Что умеешь делать?
– А что нужно?
– Ну, много чего. Завалить человека сможешь?
– Нет.
– Это плохо. Ладно, у меня шестерки для этого есть. Ну, на музыкальных инструментах можешь играть? На гитаре там или гармошке?
– Нет.
– Похоже, ты бестолковый фраер, и толку от тебя нет. Ладно, неделю еще моешь полы, а потом на лесоповал. И чтобы план мне давал по полной программе. Будешь плохо работать – пожалеешь, что на свет родился. А сейчас вали отсюда и на глаза мне больше не попадайся.
Михайлов вытер кровавый рот и, не поднимая глаз, молча, пошел к своему месту. Там его уже ждали знакомые:
– Ну, как все прошло?
– Нормально.
– Заставили