Единственный человек, с которым он хоть как-то общался, – это сосед по шконке. Он также был не очень общительным, а вернее, совсем замкнутым. Все, что от него слышали, так это нечленораздельный звук, который тот издавал на всех проверках, когда называлась его фамилия. Именно на почве неразговорчивости они и сошлись. Им достаточно было просто вместе молчать, и это был для них самый идеальный диалог.
На первом месяце отсидки Михайлова несколько раз вызывал к себе особист. У него было хорошо – тепло и чисто, и можно было несколько минут посидеть на настоящем табурете. Чай никогда не предлагали, но зато можно было посмотреть, как офицер пьет из большого стакана, и услышать такой вкусный аромат настоящей свежей заварки. Это были небольшие минуты радости, которые несколько скрашивали однообразные рабочие будни. Разговор у особиста всегда начинался одинаково:
– Ну, как вам здесь живется?
– Хорошо, гражданин начальник.
– Блатные не обижают?
– Нет, гражданин начальник.
– А кормят как?
– Хорошо, гражданин начальник.
– План выполняете?
– Да, гражданин начальник…
После небольшого диалога подходила развязка:
– Можно сделать так, что кормить вас будут лучше, да и работу полегче подыщем. Хотите?
– Хочу, гражданин начальник.
– Тогда скажите мне, кто на прошлой неделе подрезал бригадира в вашем бараке.
– Я не знаю, гражданин начальник.
– А хорошо жить, значит, хотите в лагере?
– Хочу, гражданин начальник.
После пяти-десяти минут таких разговоров его выгоняли из кабинета, и в личном деле ставилась очередная отметка – глуп или хитер, для сотрудничества не годится.
Первый год был самым тяжелым. Зимой он подхватил воспаление легких, и теперь хриплый мокрый кашель стал его неизменным спутником. Но это принесло и свои плюсы. Теперь его почти перестали избивать, так как уголовники старались поменьше соприкасаться со всеми, кто имел проблемы со здоровьем, особенно с легкими. Все очень опасались туберкулеза, и это служило хорошей защитой.
Однажды ему несказанно повезло. Он попался на глаза «хозяину», начальнику зоны, когда тому неожиданно понадобились зеки для погрузки досок на телегу. Михайлов как раз пытался незаметно пробраться к себе в барак, и солдат, недолго думая, представил его высшему руководству для внеплановых работ.
– Возьмите еще двух заключенных, и через час все телеги должны быть погружены и отправлены на станцию. Там разгрузите, отметите в документах и сразу же обратно. По дороге заедете по этому адресу и привезете сюда ящики с пилами.
Солдат по стойке смирно слушал распоряжение руководства и, когда тот закончил, что есть силы ударил прикладом винтовки в плечо Михайлову:
– Ты не слышал? Бегом выполнять…
Михайлов не поверил своим ушам. Первый раз за столько времени ему подвернулась