он же военрук Василий Иванович, молоденьким лейтенантом потерявший два пальца правой руки еще в 1941 году где-то под Смоленском, как-то не по-командирски шмыгнул носом и после короткой паузы произнес:
– События – это контрнаступление под Москвой, Сталинград, Курск, Берлин. Все это было потом. А мне достались эпизоды. Правда, боевые.
События в сегодняшней Санькиной жизни тоже присутствовали. Так или иначе, они имели природно-климатическую основу и по этой причине ежегодно повторялись. Каждое из них он с нетерпением ждал.
Если по порядку, то событием номер один была новогодняя елка и следующие за ней зимние каникулы. Событием и надежнейшим сигналом прихода короткого уральского лета было первое купание в Каме. Следующее событие было совместным подарком далекого южного солнца и до боли родной советской системы снабжения продуктами питания: в начале августа в Камск приходили первые баржи с астраханскими арбузами. Арбузы появлялись на месяц-полтора, чтобы потом бесследно исчезнуть до следующего праздника души и живота.
Имелось в Санькином неписаном реестре и самое азартное событие. В июне-июле в прикамских лесах появлялся первый слой белых грибов. С чем можно сравнить чувство, которое Санька испытывал, обнаружив притаившуюся под сосной стайку боровых «беляшей»? Разве что с мячом, который удавалось вколотить «с лёта».
Сколь велика радость от находки крепышей в коричневых шляпках, столь же горестна «пустышка» – возвращение налегке с десятком сыроежек да парой «свинушек», срезанных «до кучи», чтобы не позориться с пустой корзинкой. Случалось такое не только в не балующее грибами засушливое лето. Бывало, что в самый сезон твои заповедные места буквально перед носом прочесывала какая-нибудь приблудная ватага с зоркими пионерками, не оставляющими никаких надежд вслед идущим.
Санька такой горький урок получил всего два раза. Но вывод сделал правильный. Вот и на этот раз, вывалившись из первой пятичасовой электрички, он вместе с тремя друзьями с ходу, еще по тропинке от железнодорожной платформы до леса, обогнал всяких там теток и пенсионеров. А вот рослые парень с девчонкой, похожие на баскетболистов, оказались им «не по зубам». Не смотря на все усилия и даже пыхтение ребят, рыжий затылок «баскетболиста» неуклонно удалялся. Против таких особо шустрых у друзей имелся в запасе прием, навеянный иллюстрацией из учебника истории, на которой изображались суворовские солдаты, скатывающиеся на собственных задницах со швейцарских Альп[3].
Тропинка к грибному сосновому бору, километра в три длиной, огибала покрытую буреломом если не гору, то приличную горку. Достигнуть заветной цели можно было и напрямую – по неприметной тропинке. Этот путь был в два раза короче, но с колючими зарослями кустов, полусгнившими стволами и вывороченными корнями деревьев. И все это в гору.
Правда, противоположная сторона горы была лысая. Пробившись к вершине, друзья обнаружили «баскетболистов» далеко внизу и… позади. Приготовившись к суворовскому спуску, Санька радостно заорал:
– Кто там впереди?
И