сбережения, аппаратуру, меха, купленные по дешёвке у местных охотников, смылась сегодня утром, вероятно, на том же автобусе, который привёз сюда нас. Всё это Стёпа выпалил одним духом и, уже спокойно добавил, выговорившись:
– Ладно! Хрен с ней! Как пришла, так и ушла, стерва. Давай обедать! – После обеда он немного оживился: – А вам повезло, браточки! Сегодня переночуете у меня, а завтра утром автобус идёт прямо в тайгу, в бригаду Власова. Зарплату и магазин повезут. Им как раз повариха нужна и ты уж при ней лесорубом пристроишься. Не переживай, возьмут. Я записку напишу. У меня этот Власов давно на крючке. Я и сам в его бригаде начинал. Да он на Надьку глаз положил. – Стёпа скрипнул зубами. – Сволочь! Еле сбежал оттуда. Теперь, видишь, технологом-учётчиком пристроился. Моя очередь его, гада, трахать настала. Я своё выжду! Он у меня весь в руках. Но ты будь поосторожней с ним. Да и бригада там лихая. Хотя, я знаю, ты и сам не подарок. – Хозяин встал и пошёл на кухню, чем-то там гремя. – Заработки неплохие. Только запомни, если хочешь выбраться отсюда – не пей! – Остановившись на пороге, очень серьёзно сказал Стёпа, глядя мне прямо в глаза и как-то изучающе на Ингу. – В общем, ты и сам, кажется, всё понял.
– Гуляют москалики! – иронично спросил я.
– Да какие тут москалики?! – Горько отмахнулся друг. – Тут девяносто процентов хлопцев с Украины. Приехали зарабатывать себе по два метра забайкальской земли. Москали по своим хатам дома помирают. А мы вот по всему свету. Тут даже вывески в кинотеатрах на украинском языке печатают. Да что толку! Тут теперь одно кино. А, ладно! К чёрту всё! Давай праздновать встречу! – и он запел: Рідна мати моя…
Автобус вышел из посёлка в шесть утра. Прямая дорога вела по разбитому и почерневшему уже зимнику. Чувствовалось приближение конца холодов. Но лес казался ещё мёртвым.
В бригаду прибыли поздно вечером. Похожий на мешок с картошкой бригадир, прочитав записку, косо взглянул на меня, на мой топор, недовольно хмыкнул и долго, нагло, в упор разглядывал Ингу. Она, не смутясь, ответила ему тем же. Опустив глаза первым этот обрюзглый мужлан развернулся и пошёл к автолавке, у которой в темноте уже крутились и орали какие-то мужики.
– Эй! Где нам переспать? – Крикнул я вдогонку. Мне всё здесь не нравилось. Но со своим уставом, как говорится… Ладно! Поживём, увидим. Бригадир махнул рукой куда-то в сторону тёмной массы недалеко от площадки, где остановился автобус, и ушёл. Где-то дальше горели огоньки. Крик у приехавшего магазина усиливался.
Вблизи тёмная масса оказалась довольно приличной избушкой, вроде сторожки стрелочника. Открыв двери, я зажег обрывок журнала и мы осмотрели внутренности. Всё необходимое здесь было. Кровать, стол, две табуретки и даже ведро для воды с тазом. Всем остальным нас по-братски снарядил Стёпа. Достав свечу, мы ещё раз осмотрелись, Инга прибрала и начала стелить. Перекусили мы ещё в дороге. Я, закрыв двери на огромный деревянный засов, проверил маленькое окошко, забранное крестообразной железной решеткой, заткнул