цах огромного города, уже не журчал переливчато канал Арахту – все осталось далеко позади, внизу, на земле.
И вот, наконец, на самой вершине, где почти неожиданно закончились шершавые ступени, где не было ни великолепного трона, ни роскошного ложа с коричневыми опахальщиками за спиной, где не было ни одной живой души кроме нее, она обнаружила маленькую, тесную площадку. Здесь невозможно было разместиться вдвоем, здесь должна была стоять она одна, владычица Вавилона. А над нею только он один – Орион.
И она осталась одна. Она хорошо помнила уроки жреца Синхаши, поэтому теперь легко, без суеты, но с невероятным душевным трепетом одним движением скинула с себя плащ. И осталась в простом сарафане. Только украшения сверкали на ее теле, украшения, подобающие царице. Украшения – как теплые и таинственные звезды Ориона.
Она воздела руки кверху, ночной ветер ласково играл ее черными кудрями, будто обволакивал женщину, будто само небо в эту минуту стремилось этой женщиной овладеть. И она была готова, она знала, что так и должно быть.
Она стояла на вершине зиккурата, и уже в эти мгновения бессловесного звездного монолога думала, что знает гораздо больше всех тех, кого покинула на земле.
В начале апреля марсовый одного из кораблей небольшой английской эскадры, под всеми парусами идущей в Гибралтар, подал сигнал «Человек за бортом!» Это произошло в шестнадцати милях западнее испанского Кадиса, как раз в тот час, когда капитан линейного корабля «Святой Георгий» сэр Алекс Хендерсон расположился обедать. Будучи человеком просвещенным, да к тому же гуманным, сэр Алекс, не мешкая, отдал команду дежурному офицеру спустить на воду шлюпку, а боцману – зарифить грот и фок. Сам же он, отстегнув белоснежную обеденную манишку и взяв подзорную трубу, вышел на квартердек и устремил взгляд в море.
Погода стояла пасмурная, но волнение было небольшим, и капитану не составило труда довольно быстро обнаружить в окуляре трубы того, ради которого только что им были отданы аварийные команды. На расстоянии около полумили от корабля в воде барахтался человек, выглядевший, как показалось капитану, весьма странно. На нем был надет какой-то серый плащ с капюшоном, несомненно, не являвшийся принадлежностью ни рыбачьей, ни военно-морской экипировки. Сэру Алексу хорошо было видно, как тонущий человек, то всплывая на поверхность, то исчезая под водой, пытается стащить с себя это чудовищное одеяние, которое явно тянуло его ко дну. Наконец, это ему удалось, плащ несчастного исчез из виду, а капитану показалось, что расставание с ним вызвало у человека определенные страдания, отразившиеся на его перекошенном лице.
Тем временем шестивесельная шлюпка, без промедления спущенная на воду, покрыла уже половину расстояния до бедняги, продолжавшего борьбу за жизнь в довольно холодных в эту пору года волнах Атлантики. А тот, видимо, не сразу заметивший, что к нему идет помощь, теперь перестал отчаянно размахивать руками, и держался на поверхности спокойно, не растрачивая силы попусту.
Капитан Хендерсон медленно обвел взглядом пространство вокруг тонущего человека, но ни лодки, ни плота, ни, тем более, корабля, с которого мог свалиться бедняга, на горизонте не обнаружил. Только белые голуби парусов уходящей от него эскадры еще маячили где-то вдали. «Странно, – подумал капитан. – Но не с неба же он свалился».
А еще через три четверти часа человек, которого вытащили из воды, уже сидел в капитанской каюте, завернутый в шерстяное одеяло, и удивленно вращал головой, будто не веря собственному спасению. Его странную одежду – какие-то длинные, до щиколоток, штаны и куртку с множеством накладных карманов, пошитые из довольно прочной, со светло-зелеными разводами, ткани – по приказу боцмана развесили для просушки на вантах.
Сэр Алекс, предложив незнакомцу рома, нисколько не удивился тому, с какой охотой тот опорожнил стаканчик и протянул его снова, будто прося капитана повторить благородное предложение. Что ж, капитан никогда не был скрягой, и налил незнакомцу второй раз. Тот, не раздумывая, выпил и откинулся на спинку дивана. Лицо его порозовело, серые глаза заиграли металлическим блеском, и капитану показалось, что теперь-то уж точно тот готов отвечать на расспросы.
– Добро пожаловать на борт «Святого Георгия», сударь, – сказал сэр Алекс. – Я, как вы, вероятно, уже догадались, капитан этого корабля, сэр Алекс Хендерсон. А кто вы? Говорите ли вы по-английски?
– Да, – после некоторой паузы ответил незнакомец.
– Вы моряк? – спросил капитан.
– Нет.
– Вы испанец?
– Нет.
– Француз?
– Нет.
– Должен признать, вы немногословны, – усмехнулся капитан. – Вполне понятно, что вы испытали определенное потрясение сегодня. Я, в отличие от других, не страдаю любопытством и не склонен подвергать человека излишним расспросам, если вижу, что тот не расположен рассказывать о себе. И, тем не менее, что мне прикажете записать о вас в судовом журнале? Как ваше имя хотя бы?
– Меня зовут Эндрю Сейбл, – ответил