годы, он был тесно связан с арабскими наемниками, в том числе с одним из их лидеров – Абу аль Валидом. Было указано даже место, где они могли появиться. Ближайшая группа спецназа, имевшая в своем составе снайпера, была как раз из бригады внутренних войск. Более того, ее часть во главе с майором Шаминым как раз и вышла с батальоном прикрывать границу. По сведениям все той же разведки, возможны были прорывы боевиков со стороны Грузии для попыток срыва референдума в Чечне. Референдум должен был пройти 23 марта 2003 года, события развернулись в предыдущий день – 22 марта.
– Как-то все это подозрительно, – начал было Орлов, но потом махнул рукой: – Ладно, продолжай.
– Евлоева необходимо было взять, а если такой возможности не будет, то уничтожить. С таким приказом и вышла небольшая группа спецназа во главе с Шаминым, в составе которой был и Рубич. Почему, кто отменил приказ, мы выясним. А что касается Евлоева, в июне 2004 года в селе Далаково в Ингушетии он все-таки был убит при попытке задержания. Как я понял, работал он активно. По указанию Басаева, обосновался в Ингушетии, стал «эмиром» и, естественно, координировал преступную деятельность боевиков в этой республике.
– Не исключено, – вставил Крячко, – что 22 марта 2003 года его чуть не ликвидировали, но пришел приказ остановить операцию из-за того, что 23 марта в Чечне должен быть проведен общенародный референдум. Может, не хотели омрачать событие? Ведь только-только начало все успокаиваться! Хотя вполне допускаю, что под этим предлогом кто-то дал Евлоеву тогда уйти.
– И все-таки, – постучал пальцами по крышке стола Орлов, – зачем Рубичу, если Шамина убил он, светиться с этим письмом? Убил бы, и никто ничего не узнал.
– В этом что-то есть, – убежденно ответил Гуров. – Например, Рубич – не дурак и понимает, что при расследовании убийства старшего офицера, да и вообще любого человека, начнут копаться в его прошлом, выискивая тех, у кого есть мотив. В московской жизни Шамина ничего особенного не было, врагов во время службы в штабе он не имел, и Рубич мог вполне логично предположить, что, роясь в прошлом Шамина, полиция неизбежно выйдет на его историю. Мы допросим сослуживцев, они расскажут. Любой спецназовец возмутится предательством командира, если таковое произошло на его глазах. Это запомнится. И это до нас дойдет.
– Ну, может, ты и прав, – согласился Орлов. – Рубич предполагает, что его фамилия сразу попадет в список подозреваемых, и мы вполне сможем по своим каналам узнать, что он выжил и появился в Москве. Ведь где-то ему надо жить, где-то он обязательно появится, с кем-то переговорит, будет наводить какие-то справки. И мы станем его усиленно искать как основного подозреваемого.
– Вот! – Гуров торжествующе выставил указательный палец. – Теперь ты понял! А раз он так себя ведет, значит, приехал в Москву не за тем, чтобы убить Шамина. Есть какая-то более важная причина. Я уверен! Он отводит наше внимание, Петр.
Глава 3
Полковника