понимаю. Почти все наши товарищи думают так же. Что же касается меня, то я испытываю отвращение к любой форме кровопролития, оно меня ужасает. Я чувствую угрызения совести всегда, когда наши действия приводят к чьей-либо смерти, словно тем самым мы отдаляемся от поставленной цели.
Но что нам оставалось делать: обстоятельства принуждали нас к этому, а наши противники не оставляли нам иного выбора и, пытаясь подавить наше сопротивление, шли даже на массовые убийства? Но им нас никогда не сломить. Пусть мы все погибнем, все до единого человека, но не отступим от выпавшей нам священной миссии, мы не предадим святое дело и останемся преданны ему до последнего вздоха».
Эти слова прозвучали сурово и решительно, в то время как лицо нашего мрачного героя озарялось отблесками такого благородного мистицизма, что я бы не удивилась, увидев на его голове терновый венец мученика.
«Но вы же сами вначале говорили, – заметила я, – что были вынуждены признать открытую, отчаянную борьбу, которой, конечно, присущи и смелость и величие, бессмысленной, безнадежной. Вам следует на время отказаться от нее, уйти в тень, спокойно подготовиться, накопить силы, объединиться в группы, еще теснее сплотиться, чтобы в назначенный день одержать победу – благодаря силе интеллекта, этого мощного рычага, который в отличие от насилия не знает поражений.
Не вкладывать больше оружие в руки противника, не провоцировать его, вести себя безукоризненно по отношению к нему, показывая пример мужественного терпения, стойкости и справедливости. Тогда победа будет не за горами, ведь правда окажется на вашей стороне, вы будете правы как в используемых средствах, так и в поставленных целях».
Он внимательно слушал меня, время от времени кивая головой в знак согласия. Затем последовала продолжительная пауза. Мы видели, как на его лице отражаются болезненные и горячие чаяния его соратников по борьбе. Он вновь обратился ко мне:
«Я счастлив, мадам, видеть перед собой женщину, которой столь близки наши проблемы. Женщины многое могли бы сделать для приближения прекрасного будущего! В России их помощь неоценима. Без них у нас не хватило бы ни мужества, ни энергии, ни терпения. Они работают среди нас, разъезжают по городам, приходят в группы, объединяя нас друг с другом, успокаивая отчаявшихся, подбадривая падших духом, выхаживая раненых и принося с собой надежду, уверенность и неиссякаемый энтузиазм.
Случилось так, что и мне в моей работе стала помогать женщина. Когда в результате перенапряжения от бессонных ночей, проведенных за сочинением и бесчисленным копированием воззваний и листовок при слабом свете свечи, мои глаза стали плохо видеть (я вынужден был работать по ночам, чтобы в дневное время не привлекать к себе внимания), нашлась молодая преданная нашему делу женщина, которая стала выполнять роль моего секретаря и писать под мою диктовку. Она может работать сутки напролет, не выказывая ни малейшего следа усталости или скуки».
От воспоминаний