нельзя будет.
– Нельзя будет только тяжести поднимать и читать при искусственном освещении, – напоминаю я в энный раз. – Ящики свои строгайте, сколько хотите. Электрорубанком.
Рубчий оставляет мой комментарий без ответа, а вместо этого вздыхает:
– Эх, Байч-Харах, Байч-Харах… Повезло тебе с женой.
– Без сомнения, – улыбается муж. – Правда, я не совсем понимаю, что навело тебя на эту мысль именно сейчас.
– Да так… Делом занята, сама себя развлекает. Не то что моя покойница.
Я бросаю на Азамата вопросительный взгляд, и он кивает: видимо, для него не новость, что Исар вдовец. Вот оно как, значит… Ну, если учесть, как он выглядит, то это чуть ли не к лучшему. Могу себе представить, сколько крови ему бы попортила типичная муданжская жена, вышедшая за него, пока он был красавцем. А судя по его замечанию и по тому, что он Азаматов однокашник, жена у него была самая что ни на есть столичная дама.
– А ты бы долго прожил с женой, которая с рассвета до заката на работе с какими-то чужими людьми общается? – подкалывает его Азамат, видимо, чтобы скрыть неловкость.
– Ой уж с рассвета до заката, – ворчу я.
Муж подмигивает, намекая, что он не всерьёз.
– Ты так спрашиваешь, как будто у меня большой выбор невест, – горько усмехается Рубчий. – Что мне за дело, надо – пускай общается, всё меньше мне бы нервы мотала. Ты же знаешь, я тихий человек, меня не трогай – я буду сидеть в своём углу. Я вот с тебя поражаюсь, ты же так любишь внимание, и чтобы всё было правильно… Как терпишь-то?
– Чтобы всё было правильно? – изумлённо повторяем мы с Киром, воззряясь на Азамата.
– От этого Лиза меня быстро отучила, – смеётся тот. – Примерно за два первых дня. А вниманием, наоборот, балует, особенно когда дети нас не растаскивают на кусочки.
Рубчий что-то отвечает, но в этот момент к нам заглядывает вышедший на дежурство Дэн, чтобы получить сводку по пациентам и отпустить меня на заслуженный отдых до рассвета.
2. Лиза
Не то чтобы я в норме брала утренние дежурства, но Алёнка меня стабильно поднимает в шакалью рань, пока Алэк отвлекает всех трёх нянь каким-нибудь хулиганством. Говорила же, давай подождём, когда ему будет хотя бы пять… И Азамат не то чтобы спорил, просто так невыносимо страдал, хотел дочечку, шантажист клятый. И вот нет бы эта дочечка ему спать не давала по ночам, так нет же, всё внимание мне!
Вот так и выходит, что ещё в предрассветных сумерках на следующий день я уже сижу глушу кофе в ординаторской, когда туда является Арай.
Я сразу понимаю, что что-то не так: девушка бледная, прям синюшная, губы дрожат, глаза на пол-лица.
– Хотон-хон, – начинает она неверным голосом. – Я у… ухожу.
– Куда? – моргаю я, ещё не очень хорошо соображая. – В смысле, тебе сегодня надо отлучиться?
– Нет, совсем… Из программы.
– Так. Присядь-ка и расскажи толком, что случилось, – распоряжаюсь я, изо всех сил сбрасывая сонливость.
– У меня времени мало…
– На