годы и все еще штабс-капитан? – спросил я, когда мы, закончив с бужениной и килькой, перешли к борщу.
– Стечение обстоятельств, Алексей Валерьевич. В конце 1904 года получил разрешение на поступление в Николаевскую академию. Сразу после Рождественских поехал в Санкт-Петербург, в командировку, ну и заодно уточнить там, что да как. А там бунт, забастовки, стачки. Шел по Мойке, а ко мне какая-то мразь пристала, мол, офицер, войну «узкоглазым» проиграли, позор императорской армии и в том же духе… И драться! Ну, я наган выхватил и пальнул по этому ублюдку. Хотел в ногу, а получилось выше, он присел со страху, когда револьвер увидел, вот я его и наповал, в живот. Дождался полиции, все рассказал, благо, рядом свидетели были, извозчик и трактирщик… В общем, ни в тюрьму, ни на каторгу я не попал, а также и в академию, да и в бригаде росту не дают… – грустно ухмыльнулся штабс-капитан.
Мы выпили еще по рюмке, и тут я вспомнил, что место моего помощника вакантно.
– Не сочтите за труд, Аркадий Генрихович, подумайте насчет моего следующего предложения: мне нужен помощник в приемную. Я бы хотел видеть Вас на этой должности. Понимаю, что это – шаг назад, но может быть, для разбега, а? Я сейчас пользуюсь доверием командира, есть связи в столице, и, чем черт не шутит, может, через эту должность и получится Вам вырваться из оков штабс-капитанства?
Зихман внимательно посмотрел на меня. В его глазах читалась борьба между болью потерь и желанием роста. Но за несколько секунд она прошла, и уже легким голосом он ответил:
– А давайте попробуем, Алексей Валерьевич!
На том и порешили. Обед заканчивали весело, вспоминая училищные годы.
…Аркадий Генрихович Зихман станет моим помощником, но ненадолго. Буквально перед Мировой войной его назначат командиром дивизиона, в ходе войны, в июне 1915 года, за отличия в делах против неприятеля он будет произведен в капитаны, а затем – в подполковники. После Февральской революции во время развала армии уедет в Эстонию и будет жить под Ревелем, где согласится на предложение генерал-майора Алексея Ефимовича Вандамма (настоящая фамилия Едрихин) и вступит в ряды Северного корпуса, впоследствии ставшего Северо-западной армией Белого движения. Умрет в Русском военном госпитале №10 в эстонской деревне Изак в конце апреля 1920 года то ли от тифа, то ли от ранений, и будет похоронен на одном из провинциальных кладбищ Эстонии…
* * *
Служба шла своим чередом. Я потихоньку втягивался в войсковые проблемы, анализируя происходящее через призму работы в Генеральном штабе. Первое, что бросилось в глаза, – это крайне низкое интендантское обеспечение деятельности войск. На бумаге, при проверках все было отлично, но на мой вопрос, что будет сделано, если война затянется или нам предстоит марш на достаточно большое расстояние, наши «тыловики» отмалчивались, пожимали плечами, говорили, что не могут запасаться сверх штата, да и вообще, войну мы выиграем быстро!
Второй проблемой стала для меня работа