с широко раскрытыми руками, как будто собирался обнять его. Когда расстояние сократилось до нескольких шагов, северянин заревел как медведь и занес секиру для удара. Я завороженно следил за лезвием огромного двуручного топора, который, как в замедленной съемке, начал свой смертоносный путь. И тогда всем стало казаться, что сейчас у нас будет уже два Кима. Но в последнее мгновение Ким поднырнул под секиру, проскочив с левой стороны, и когда лезвие встретилось с землей, увязнув в ней по самую рукоять, колено Кима встретилось с челюстью гиганта. Потеряв равновесие, великан упал, но быстро вскочил, тряхнул головой, вздернул ее и снова заревел, еще пуще.
– Нокдаун, – прокомментировал сзади Потапов, – просто мужик крепкий попался, другой уже в нокауте валялся бы.
А между тем события развивались стремительно. Берсерк выдернул топор из земли и на этот раз нанес удар не сверху вниз, а справа налево. Ким опять поднырнул под топор, и когда великан по инерции развернулся вполоборота, Ким как кошка запрыгнул на великана и забрался на спину. Схватив одной рукой подбородок, а второй – затылок, он резко дернул, и голова, сидевшая на толстой и крепкой, как дуб, шее, развернулась неестественно – на сто восемьдесят градусов. Посмотрев прощальным взглядом в застывшие в удивлении глаза великана, Ким спрыгнул с его спины и, уже не оборачиваясь, пошел к нам, по дороге прихватив мечи. Ничего не понимающие северяне молча смотрели на своего героя, стоявшего к ним спиной, но смотревшего на них во все глаза – с неестественно вывернутой головой. Мгновение – и он упал… сначала на колени, а потом свалился на живот. Остекленевшие глаза мертвым взглядом смотрели в небо.
– Между нами все еще крови нет, – проходя мимо меня, сказал Ким, кивнув в сторону трупа. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
Гробовое молчание и шок – только и можно сказать о состоянии северян. Но они быстро опомнились и с диким воем бросились на нас. Дождавшись, пока они добегут до заранее установленного ориентира, я отдал приказ:
– Огонь!
И факел поджег земляное масло, залитое в лунку глубиной тридцать сантиметров, которую мы выкопали за день до прихода северян. В мгновение ока стена огня окружила нашего противника по кругу. Несколько гранат, чтоб никого не покалечить, разорвались в воздухе. Северяне присели от страха и затравленно озирались по сторонам. Те, кто был поближе, разглядели кресты на наших щитах.
– Иггдраси́ль, Иггдраси́ль, – прошел среди них шепот.
– Кто вы?! – крикнул Альвгейр Бардисон с той стороны пламени.
– Те, кто предложил вам уйти и не испытывать судьбу, – ответил я.
– Вы не асы и не йόтуны67, значит вы ваны.
– У вас есть последняя возможность сесть на свои корабли и уйти обратно. Или таким же огнем мы сожжем ваши корабли, и тем немногим, кто спасется, придется идти домой пешком. А какой морской конунг без кораблей, подумай, Альвгейр Бардисон, – я сказал свое, проигнорировав его вопросы.
– Проиграть битву богам – это честь, – крикнул конунг, по-своему трактуя мое игнорирование.
– Ага, а битва кровавая