ответы находились сами”,– гласил лозунг встречавший всех новопришедших, переглянувшись взглядом со своим спутником по проему. Проточившийся утонченностью Типаж с высоко поднятой головой зашел в походельню. Педагоги и мастера с трепетным чувством родительства оберегали питомцев, прибывших к ним для приобретения новых познаний и оттачивания высоты роста осведомленности, как со стороны учеников, так и со стороны будущих соглядатаев. К какому числу относился тот или иной, решали слепые жрецы, устроив похожденческие смотрины в голом виде, смущенность в глазах судей воспринималась как низшая похвала или высшая форма признательности, в зависимости от рода деятельности, к которой стремился любой из похожденцев. Обучение пролетело очень быстро и качественно, не было и следа от тех длительных вечеров смотрений и смотрин в книги, и менее оригинальные источники познаний, что оставили им художники прошлого, заглянув за ширму будущего с признательностью и уважением к продолжателям дела их трепетного благоговения. Типаж не выделялся сроком и изыском своих виляний, заставляя тактично подражать его манере приподношения умудренных в своем роде провокаций бунтарей, что не задерживая личностный рост мастера Вила с трепетом и надеждой выпустили его наружу.
Дальнейшее безумие, смешанное в ровной пропорции к беззастенчивому спокойствию привели Выпускника к аллее Прямосудия. На входе одиозные горгульи сразу сорвали с него весь налет образования, накинув неловким движением сарафан из плотного крепдешина, оставив себе шляпы из Соломы, редкоземельного остатка первых поселенцев приземлившихся в месте пропитания предков необветшалых существ чистой красоты. Прямо и не слоняясь пошел Типаж по головам горгулий, придавая их образам вид, полученный им при первоначальной походке в проем. Образованные ловким движением шагов лица принимали контуры восприятия и осведомленности, что неизбежно вело к дальнейшему приображению морфологически измененных течением ветоши, запечатленных немым остатком организмов. Как послушных собратьев по восприятию восприняли они друг друга, не решаясь примерить новые фасоны диалекта восприятия межпространственного и внеземного для приземленных, стремящихся взлететь. Судья Паха сразу принялся колебать решительного мастера Вила в сторону пропасти, с которой можно было осмотреть себя с новой стороны и при должном навыке, научиться пахать руками словно крыльями.
– Несколько полетов ему не удались.– заметил Паха, расставляя остальным сосуды справедливости.
Опрокинув очередной сосуд, вымочив в нем свою небольшую голову, судья Пиха дал ответ как Типажу достичь невозможного.
Пиха: Й.
Паха: А?
Пиха: Й.
Паха: Понял.
Типаж: Собрался.
Пиха: С двумя.
Типаж: Ай.
Паха: Двумя.
Типаж: Вай.
И он полетел, не получая напоследок никаких наставлений или указаний, не зная пути и маршрута, словно слепой жрец направился в поисках