словах юноши Рай невольно нахмурился:
– Понимать ли это как то, что вы всё-таки приревновали Марианну к Фрэнку?!
Антуан застыл на месте и подарил Раю долгий взгляд:
– Приревновал? Вы полагаете, что для этого есть основания? – наконец поинтересовался он.
– Это вы так полагаете! – и Рай не удержал тяжелый вздох, – А мне больно это видеть. Очень больно. Мой друг, умоляю вас, не увлекайтесь. Ревность способна ослепить, лишить рассудка и, что самое страшное, разрушить то, что пытается защитить. Простите мне эту небольшую мораль, но я думаю, что вам следует в первую очередь подумать о благополучии графини, а не копить злобу на брата, которого ещё не видели и не знаете.
Но Антуан не простил своему новому другу такую отповедь:
– Сейчас, закрой я глаза, решил бы, что слушаю отца, – с открытым сарказмом произнёс он.
Но Рай не уступил:
– Это надо не только понять, но и принять!
Что ж, Антуан заставил себя кивнуть, но при этом сердитая ухмылка так и не сошла с его лица, и Рай остро ощутил всю тщетность своих усилий. Фрэнк ещё не вошёл в семью, а уже обрёл в лице брата недруга… Да, до конца этой эпопеи ещё очень далеко, и на память Раю вновь пришёл зловещий сон, приснившийся в ночь на тот день, когда он простился с воспитанником… Он видел людей с лицом Френсиса… Людей? Да, верно, похоже, это были разные люди! Получается, его братья?!
– А это что ещё такое?! – вдруг воскликнул Антуан.
Рай обернулся и только теперь увидел толпу моряков, перекрывшую проход по этой улице. Возбуждённые сверх меры, они явно искали повод подраться, и сейчас их внимание обратилось к Антуану и его спутнику.
– Это они!.. Один из них!.. – раздалось из толпы на разные голоса, – Найдём и второго, только научим уму разуму этого! Да, точно он!
Неверные движения моряков наводили на мысль, что эти вояки пьяны, а значит каких бы то ни было объяснений ждать не приходится. Рай и Антуан со страшной досадой переглянулись – связываться с пьяной чернью то ещё развлечение, но им не оставили выбора. Из толпы раздался вопль: "Бей их!" – и всё закружилось в безумном круговороте.
Нападавших было человек пятнадцать – двадцать, но узость улочки не позволяла им навалиться на своих жертв всем скопом, и Рай с Антуаном не дрогнули. Сразу пускать в ход шпаги им не позволила совесть. Эти пьянчуги никогда не поймут, кто и за что отправил их на тот свет… Легко уклоняясь от ударов, оба скоро вооружились увесистыми дубинками, и бой пошёл почти на равных. К этому моменту Рай уже увидел в Антуане настоящего мастера этого дела и перестал волноваться за него.
Похоже, нападающие рассчитывали уже своим числом обратить жертв в бегство, но, разбиваясь о стойкое сопротивление Рая и Антуана, их пыл стал очень быстро угасать. Выдержав первый удар этой волны хмельных мореходов и уже уложив добрую их половину, особо пьяных и ретивых, Рай и Антуан, не сговариваясь, обнажили шпаги… на том сражение и закончилось. Зализывая раны, присмиревшие вояки отступили. Нельзя сказать, чтоб оборонявшиеся не приняли