свою одежду, не понимая, что так напугало ребёнка. Лалуша ухватилась за его пальцы и с ужасом уставилась на покрытую красноватыми рубцами ладонь. Губки её задрожали, и Ранхаш вдруг чего-то испугался. Сердце глухо метнулось в груди, и печать на спине запекло.
– Больно? – на него уставились полные слёз и жалости глазищи.
– Совсем нет, – поспешил ответить харен, ощущая смутную тревогу.
– Врёшь! – малявка недоверчиво прищурилась и вдруг дунула на шрамы. – Пусть боль улетит на небушко и упадёт дождиком. Из дождика вырастет травка, а из травки цветочек.
По сердцу расползлось тепло, будто бы малышка дунула на него, а не на шрамы. Ранхаш неожиданно припомнил, что во времена его детства Шидай тоже говорил что-то подобное. Только дыхание лекаря, совмещённое с целебными заклятиями, действительно уносило боль.
– Спасибо, мне стало легче, – рука сама легла на голову девчонки и осторожно помяла её рыжие волосы.
– Жди меня, я сейчас! – Лалуша вывернулась из-под его ладони и бросилась к двери, сверкая розовыми пяточками.
– Простите, – покаянно пробормотал Трибан, хотя искренности в его голосе не было ни на каплю.
– Ничего.
В конце концов, когда-нибудь и у него будут дети. Оказывается, с ними порой приятно иметь дело.
Дверь опять распахнулась, и Лалуша бросилась к Ранхашу.
– Вот, это тебе! Подарок, – и протянула ему куклу.
Трибан поджал губы, чтобы не дать волю смеху, и пообещал себе, что до конца жизни не забудет оторопевший взгляд харена. Тот неуверенно принял презент и повертел его. Добротно сделанная деревянная кукла была достойна того, чтобы встать в один ряд с творениями столичных мастеров. Высотой в локоть, с подвижными руками и ногами, мягкими тёмно-русыми волосами и реалистично выточенным лицом. На нём и замер взгляд Ранхаша.
– Извините, – в этот раз в голосе данетия было куда больше искренности. – Лалуша попросила сделать ведьму-злодейку, а мы тогда только-только отловили Амайяриду и у меня все мысли были заняты ею. Случайно вышло, но вышло неплохо.
– И она не злодейка! – Лалуша оскорблённо воззрилась на отца. – Она королева-магиня!
– Ну я же говорю, хорошо получилось, – Трибан подмигнул дочери, и та сменила гнев на милость.
– Тебе нравится? – с надеждой спросила Лалуша, упираясь ладонями в колени харена.
Тот поднял к глазам деревянную Майяри, облачённую в богатое бархатное платье с золотой и серебряной вышивкой. Кукла действительно была хороша, и её не портили ни строгое выражение лица, ни надменный взгляд. Наоборот, это добавляло достоверности, даже дух перехватывало.
– Так ты возьмёшь? – девочка потянула гостя за штанину.
Ещё минуту назад Ранхаш хотел отказаться от дара.
– Да. Спасибо.
Глазки малышки ликующе вспыхнули.
– А ты останешься с нами пообедать? Ну пожалуйста, останься!
– Ох, Лалуша!
Ранхаш вскинул глаза на дверь и увидел госпожу Иларию. Женщина выглядывала из-за двери и даже не пыталась