выпьешь и мало, что бывает?
– Ищешь добавки.
– Именно! Повод был хороший, значащий. Её труд напечатали, как не выпить? С радостной вестью я пошёл на кафедру патанатомии. У Сабины были студенты. Ждал окончания занятий в их музее. Знаешь, там всякие уродцы и человеческие органы в банках и колбах?
– И дальше?
– И дальше подошёл к столу, посмотрел. Стоит несколько разнокалиберных банок. Воняет формалином – жуть! До магазина далеко, а Сабина освободится не скоро!
Егор кивнул, понимая.
– Понюхал я эти баночки, пройдясь по музею. В самой мелкой уловил-таки запах спирта! Повезло?
– Повезло.
– Попробовал на язык, порядок! Приложился. Разведённый донельзя, а похорошело! Подождал. Приложился ещё. И ещё. Так до дна и выпил. Двести грамм на полчаса растянул!
– А на дне что было?
– При чём тут дно? Сабина увидела меня в самый неподходящий момент: как раз ставил баночку на место. Вот и всё, – Митрич уронил голову.
– В баночке-то что было?
– Изысканный французский деликатес!
– Лягушка?
– Что ты морщишься? Там была ещё одна баночка спирта с разрезом прямой кишки человека! Хочешь, скажу, где стоит?
– Где? – неожиданно спросил Егор.
– Как заходишь в музей, по левому ряду на второй полке от дальней стенки – третья баночка! Во всех остальных препаратах формалин!
– Вы поссорились?
– Хуже. Она перестала замечать меня. Совсем. Смотрит, как на прозрачную стенку, и всё!
– Что-то я такого не заметил!
– Столько воды утекло! Десять лет, шутка ли? Всё забылось и перетёрлось.
– Тогда вернись к ней! Может, завтра останешься?
– Может и останусь, – сказал Митрич, глядя в пол. – Здесь.
– Почему ты не хочешь?
– Потому что! У нас с нею ничего не получилось. Если не вышло сразу, начинать заново ни к чему!
Больше они не разговаривали. Спать легли раньше. Добираться до академии далеко, а своей «ауди» у Митрича нет.
В помещение приёмной комиссии они вошли вместе. По каким-то соображениям Митрич поменял решение, и друзья прибыли задолго после обеда. Рабочий день заканчивался, студентки-практикантки собирали документы поступающих. Егор с Митричем стояли в уголке и не спешили.
Подходили и уходили абитуриенты, а Митрич молчал. Он сосредоточенно изучал плакаты. Егор потерялся. Когда ему сдавать документы?
С шумом распахнув двери, внутрь ворвался темнокожий мулат. Пританцовывая, он прошёлся по залу, осмотрел работающих студенточек и выбрал потенциальную подругу. В ушах негра были вставлены белые наушники, сиреневые проводки свешивались к блестящему плееру, надетому на шею. Темнокожий схватил свободный стул и приставил его к сидящей за столом девушке. Пухленькой и миловидной. Её реденькие волосы были обесцвечены до вида паутины.
– Ляриса! – обратился негр к девушке, сунув пальцы в нагрудный карман. Убрав руку, он оставил уголок сотни баксов, чтобы было видно всем.
Лариса разулыбалась под завистливые взгляды подруг.