покончил свое разрушительное дело – и жители остались без пристанища.
Так тяжелы были обстоятельства, при которых Булгакову пришлось взять на себя устроение линии. Главнейшей заботой его было обеспечить русские поселения от закубанских горцев, набеги которых приняли неслыханные дотоле размеры. С этой целью он выставил на Кубани два сильных отряда, но, несмотря на их присутствие, как только наступила осень и начались темные ночи, вся Кавказская линия снова была поражена дерзостью закубанских горцев. Сильная партия их, прорвавшись у Прочного окопа, проникла до Егорлыка, угнала тысячу лошадей и нанесла большой урон Донскому полку полковника Араканцева, попытавшемуся было отбить у нее добычу. Но этим дело еще не окончилось.
7 ноября другая партия, соединившись с кабардинцами, бросилась в глубь Ставропольского уезда и уничтожила до основания богатое Каменнобродское селение. Несчастные жители в испуге бросились бежать кто куда мог, но большая часть укрылась в церкви, рассчитывая там найти спасение; горцы ворвались, однако же, внутрь Божьего храма и всех, скрывавшихся в нем, перерезали. Церковный помост был облит кровью и завален трупами, а все, что уцелело от резни, досталось в добычу горцам. Одних убитых насчитывали тогда более ста тридцати душ обоего пола; в плен взято триста пятьдесят человек, весь скот отогнан, хутора сожжены, а озимые посевы вытоптаны.
С этим страшным погромом связывается один эпизод, не важный в общем ходе тогдашних событий, но характеризующий то население, которое имели перед собой алчные горцы.
В Каменнобродске, в числе других пленных, взята была однодворка Авдотья Михайловна вместе с сыном, дочерью и жившей у нее сиротой Феклой. Впоследствии, при размене пленных, мать не нашла в числе размененных свою дочь, по всей вероятности уже перепроданную в какой-нибудь дальний аул. Черкесы брались разыскать ее дочь, если она согласится оставить взамен свою воспитанницу Феклу. «Нет, – ответила на это Авдотья, – Господь накажет меня, если я дам погибнуть сироте; я взяла ее на свои руки и должна буду дать ответ за нее перед Богом. Пусть лучше моя дочь останется в плену – Господь не оставит ее». И она вернулась на родину без дочери.
Чтобы сколько-нибудь унять беспокойных соседей и ободрить поселенцев, Булгаков в начале 1810 года сам ходил на Кубань, разорял аулы, брал штурмом завалы, проникал в места, которые сами горцы считали недоступными, но, несмотря на все это, несмотря даже на полное содействие ногайцев, живших по Кубани, результаты экспедиции были настолько ничтожны, что горцы, по удалении войск, опять принялись за мелкие хищничества[77].
Это было какое-то фатальное время для Кавказской линии. Необходимость сосредоточить войска на Кубани заставила обнажить границу по Тереку и Малке, и чеченцы, тотчас же воспользовавшись этим, напали на станицы Приближную и Прохладную.
Прохладная отбилась, а в Приближной был угнан скот и изрублено до двадцати казаков.