некоторых пор я предпочитаю думать только о живых, синьор Ганцо. От мертвых королей мне проку мало.
– И все же?
– У меня предвзятое отношение к этому вопросу. Едва ли я люблю рундов сильнее покойного Руфала, – Артанна многозначительно кивнула на исполосованную шрамами руку.
– То есть вы поддерживаете резню, которую он устроил?
– Как бы поступили на его месте вы, уважаемый синьор? Представьте: вы столетиями мирно живете на своей земле, но внезапно на ваш народ нападают чужаки. У вас отнимают все и превращают в рабов. Так проходят десятилетия. Но вдруг находится один отчаянный человек, которому каким-то чудом удается сплотить вокруг себя людей и вдохновить их на сопротивление. Как, по-вашему, синьор Ганцо, можно ли осуждать его за то, что он отвоевал свободу своего народа?
– Но, насколько я знаю, проклят Руфал был совсем не за это.
– Да, согласно легендам, он повелел построить в Рантай-Толле храм в честь Проклятой – якобы, и подарившей ему силу. Как по мне, пусть бы понатыкал этих храмов по три штуки в каждом городе, если бы это и дальше помогало сохранять порядок, – Артанна с улыбкой встретила удивленный взгляд купца. – Как бы то ни было, Руфала помнят именно за инакомыслие и зверства. Причина, полагаю, кроется в том, что нынче в Ваг Ране почитают Хранителя, а это предполагает воинственное отношение к любому упоминанию обо всем, что было до принятия Пути. Меня же эти религиозные дрязги не волнуют.
Переварив услышанное, Ганцо подавил отрыжку и жадно присосался к кубку.
– Крайне интересная позиция. Признаться, мне впервые довелось столкнуться со столь необычным взглядом на эту легенду, – купец жестом велел налить еще вина, и тощий Энцо тотчас очутился подле него с кувшином. – Скажите, Артанна, вы верите, что Руфал в действительности получил силу от самой Проклятой Арзимат?
– Я не верю в богов, синьор. Ни в хороших, ни в плохих, ни в проклятых. Думаю, что та великая сила, которая ему якобы досталась, не имела ничего общего с божественной сущностью.
– И кем же он тогда, по-вашему, был?
Вагранийка задумалась.
– Полагаю, очень могущественным колдуном, – наконец заключила она.
Гацонец вскинул кустистую бровь.
– Вот как?
– Это наиболее разумное объяснение. Мне кажется, что его сила просто долгое время спала и пробудилась лишь после того, как он испытал серьезное потрясение. В легендах говорится, что на глазах Руфала рунды вырезали всех его детей, и лишь после этого Арзимат, якобы, предложила ему, раненому и сломленному, сделку, – углубилась в размышления наемница. – Должно быть, эмоции, которые он испытал в тот момент, и стали толчком к выходу его силы. Кроме того, ничем иным я не могу оправдать столь значительную мощь, сосредоточенную в руках одного человека. Ведь, согласно легенде, он сдвинул горы, отрезавшие Ваг Ран от Рундкара, всего за одну ночь. Впрочем, история знает о деяниях великих колдунов еще со времен Древней империи – на эту тему написано множество трактатов, и последствия их свершений дошли даже до