внутри на задавленном в самое горло языке. Теперь ему стал понятен смысл символа: рот остался ртом, а римская 5 преобразилась в острие копья. Иначе говоря: не распахивай пасть, а то проткнут.
В это же самое время, наконец, прекратился далекий плач. Вероятно, несчастного снова бросили в темницу. Стефан подумал, что надо бы уходить, и лучше бы сделать это опять через крышу.
Откуда ни попадя возник давешний кот. Он медленно пересек зал, потерся о ноги пришпиленного к стене тела и, вдруг, испуганно отпрыгнул в сторону. Покойный хозяин обвалился вдоль стены. Жало от вил не выдержало и обломилось в том месте, по которое было загнано в доски перекрытия. Все-таки вилы не приспособлены для войны и убийств. У них другая миссия, благородная – навоз таскать, или сено, положим.
Стефан остался безоружным. Но это дело оказалось вполне поправимым, потому что у камина обнаружился старый топор викингов. Это было самое распространённое оружие простых воинов, не имеющих в достатке средств, чтобы приобрести настоящий меч. Клинки, изготовленные по своим технологиям слэйвинами, даже не рассматривались, как оружие. Пару ударов по подставленному железу – и все, кранты, можно выбрасывать. Или в переплавку. Топор же был вполне в приличном состоянии, отполированное ладонями древко не потрескалось и не рассохлось. Судя по всему им нечасто пользовались, но содержали в исправном состоянии.
Он уже собирался, было, уходить, к тому же обеспокоенный кот уже удрал, но взгляд его натолкнулся на книгу на каминной полке. Не просто книгу, а готическую. Не просто готическую, а про конунга Артура.
Стефан так взволновался, словно это и было целью его прихода в этот негостеприимный дом, где имеется все удобства, даже тюрьма. Топор и книга – это настоящее богатство. То, что он совсем недавно проткнул до смерти хозяина, как-то не вызывало никаких эмоций. Крови от смертельного удара выступило совсем немного, поэтому гибель незнакомого человека никак не пугала. Может, оживет еще?
Перелезая с крыши на дерево, Стефан понял, что немного ошибся о причине прекратившегося плача. Мальчишку загнали не в тюрьму, а в образовавшуюся во дворе закрытую повозку, какую обычно используют, чтобы перевозить скот, или преступников. Что же такого совершил этот несчастный, раз его таким вот образом, по-взрослому, этапируют? Может хозяина убил? Ах, да, смерть свою владелец усадьбы принял от рук другого парня. А нечего было с удавкой подкрадываться!
Стефан двинулся прочь, крадучись, как убийца и вор, временами перебегая через пустыри и обходя верхушки холмов. Очень хотелось ознакомиться с загадочной книгой, но все было не совсем удобно: то надо бежать, то на дорогу вышел. Тут же его и догнала повозка с усадьбы. Возница, а потом тот, что сидел сзади, хмуро посмотрели на путника, но ничего не сказали, поравнялись и медленно проехали мимо. Лошадь шла пешком, использую отведенную ей природой лошадиную силу не на всю мощь.
Погонщик и охранник выглядели отвратительно. Хоть Стефан и не успел, как следует, рассмотреть напавших на него ночных