логика была железная, даже возразить нечего.
– Да ну вас, – с досадой ответила Маша, – переодеваться не буду, сказала же!
– Не упрямься, – все так же спокойно произнесла старуха, – сама не будешь, придут люди, разденут, опозорят. И колечки снимай! Завтра княгиня приедет, судить тебя будут, накажут, пальцы-то отрубят на одной ручке, будешь знать, как чужое брать.
– Да вы чего тут, озверели все?! – со слезами в голосе воскликнула Маша, – бабуль, ну отпусти ты меня! Поверь, не воровка я, и никто, уйду, и больше вы меня не увидите!
– Нет, милая, негоже от княжеского суда по лесам бегать, – ворковала старуха, – ты уж давай, не мучь меня, старую, раздевайся скорее.
Паника разлилась в голове, сердце бешено колотилось, хотелось пристукнуть велеречивую бабку. Так… Может и правда, переодеться, если что, бежать будет проще, никто внимания не обратит, ну девка и девка.
– Ладно, – Маша кивнула, – давай сюда свое барахло!
Бабка протянула ей одежду, сама терпеливо сложила руки на животе. Маша кое-как стянула через голову сарафан, бросила на землю, следом полетела вышитая рубаха. Стоя в трусах и лифчике, она натянула длинную, почти до щиколоток, светлую рубаху грубой ткани с завязками на рукавах. Повернувшись к старухе спиной, она не заметила, с каким изумлением наблюдала та за переодеванием. Второй частью комплекта была какая-то темная тряпка. Маша крутила ее в руках, не зная, куда приспособить. Потом решила, что это юбка, намотала вокруг бедер и закрепила веревочным пояском. Как бы эта красота с нее не свалилась в дороге…
– И обувку снимай, – командовала бабка, – на-ка вот тебе!
Она протянула лапти. Настоящие плетеные лапти, правда нереально большие.
– Ну и куда мне их? – недовольно спросила Маша, воззрившись на обувь, – это лыжи, а не тапки!
– А ты привяжи к ножке-то, и не потеряешь! – старуха, кряхтя нагнулась, собрала с земляного пола вещи, подхватила Машины сапоги. – Колечки давай, не нужны они тебе!
Маша нехотя стянула с пальцев три перстня и положила в бабкину заскорузлую лапку.
– Ну, не балуй тут! – предостерегла старуха, – по нужде стучи, задок недалеко, проводят тебя. Ну, а еды не жди, чужая ты, никто не подаст.
С этими словами старая вышла, дверь захлопнулась. С той стороны явно кто-то был на подхвате, хитрая бабка побоялась идти одна.
Маша снова села на пол, подоткнула под себя плотнее странную юбку. Одежда была непривычно жесткой, похожей на мешковину. Неужели они все в таком ходят?! Ужас! Она долго сидела, и, наверное, задремала. Проснулась оттого, что завалилась на бок. Было темно. Где-то далеко слышались голоса, значит еще не ночь. Она вдруг ощутила, что очень хочется в туалет, вспомнила бабкины слова и забарабанила обоими кулаками в дверь.
– Чего стучишь? – спросил с той стороны мужской голос.
– Мне это… в туалет надо! Ну, в задок по-вашему!
За дверью не ответили, она уже собиралась справить нужду в дальнем углу комнатки, как вдруг дверь распахнулась, в проеме стоял