но вода внезапно вынесла меня на какую-то пристань. Там меня обнаружили твои слуги, приволокли к тебе, и остальное ты знаешь. Ах, и да, когда меня проталкивало сквозь пробоину, мне определенно чем-то оцарапало запястье, так что твои головорезы тут ни причем.
Султан, впечатленный и пораженный рассказом, наверное, в не меньшей степени, чем переживший это рассказчик, молча переваривал полученную информацию. Марк, ожидая его реакции, периодически вздыхал, борясь со вновь нахлынувшим ужасом неизбежной гибели.
Наконец, Пол заметил это и, поднявшись на ноги, взял с принесенного подноса небольшой кувшин, наливая из него немного рубиново-красного вина в стоящий тут же бокал. Засим протянул его своему гостью.
Тот, как-то сразу растерявшись, бокал неуверенно принял и, обнаружив в обращенном к нему взоре искреннее сочувствие, слабо улыбнулся с нескрываемой благодарностью. А потом, отбрасывая глупые подозрения о попытке отравления, сделал уверенный, медленный глоток.
Почему-то взгляд венценосного правителя, это искреннее сочувствие в нем, это явное желание поддержать, окончательно убедили его в том, что зла здесь ему не желают, что поверить и довериться целиком и полностью этому человеку можно… Тем более, что, быть может, судьба и вправду предназначила его ему в друзья.
– Знаешь… – задумчиво проговорил парень, глотнув еще вина и немного отвлекшись от неприятных воспоминаний, – Вообще-то, было кое-что еще. Довольно странное…
– Сама по себе эта история уже странна, – заметил Пол, присаживаясь вновь в свое кресло, – Я и подумать не мог, что сегодня могут существовать работорговцы, что может произойти такое… Неужели было что-то более странное?
– Так, об этом после, – Марк, хмурясь, немного подался вперед, – Как это ты не знал о работорговле? А как же твой гарем? Можно подумать, туда девушки по своей воле попадают!
Мужчина сморщился и так энергично замотал головой, что тюрбан, не выдержав столь резких движений, сполз довольно низко ему на лоб.
– Ты удивишься, – отозвался он, поправляя головной убор, – Но ко мне в гарем девушки и в самом деле стремятся попасть. Я бы не потерпел, если бы сюда их затаскивали насильно, мне претит насилие! Но они совсем не против, и я рад… Так что же было странного?
Журналист откинулся вновь на спинку кресла и, ухмыльнувшись, одним глотком опустошил бокал.
– А ты от скромности не умрешь, как я погляжу, – заметил он, и поставив бокал на столик, глубоко вздохнул, продолжая свое повествование, – А странной была вода. В трюме. Ты знаешь, это было что-то… как-то… – он неопределенно пошевелил в воздухе пальцами, и попытался объяснить, – Когда в борту образовалась пробоина, воды внутрь попало почему-то совсем мало. Корабль был деревянным, по идее, ей следовало быстренько просочиться сквозь доски вниз и утечь… но она почему-то продолжала бултыхаться на дне. И более того! – парень на миг умолк, потом серьезно взглянул на своего