тут прям башку снесло. Тискал эту продажную красотку и тискал. И целовал, будто так и должно быть… Будто именно для этого ее и купил – чтоб как следует, впрок нацеловаться…
И вместе с тем, она отвергла его, хотя сама же и «сняла», разодетая в совершенно блядские шмотки и туфли на таком высоченном каблуке, какого у Лесли и на свадьбе не было. Кто, черт возьми, приходит в час дня в ресторан в туфлях на шпильке – кроме шалав, снимающих «сахарных папиков»?!
А с каким удовольствием она уселась в его машину… Ведь явно по собственной воле.
А может, испугалась, что он не заплатит? Или не захотела прям там, в салоне автомобиля…
Но он и не собирался трахать ее в машине – резинки-то не было… Да и не в его стиле раскладывать девочек в непроверенном месте, а тем более в присутствии водителя, хоть и спрятанного за перегородкой из глухого, темного стекла.
Ему просто захотелось попробовать, какая она на вкус. Лизнуть ее… куда-нибудь. Пройтись языком по пульсирующей венке на бледной, тонкой шее, оставляя мокрую дорожку… спуститься к груди. Как увидел ее топорщащиеся сквозь кружево розовые соски, так в паху все колом и встало. Сердце заколотилось бешено, неудержимо, перед глазами туман… Как-будто ему восемнадцать, а не тридцать пять…
Захотелось наброситься и одним махом втянуть маленькую, восхитительную горошину в рот – всасывать ее снова и снова, прикусывая и отпуская, катая кончиком языка… так, чтобы девочка скулила от нетерпения, хватая его за волосы и прижимая к груди, чтоб не останавливался…
А еще захотелось попробовать довести ее до оргазма за то короткое время, пока они едут к гостинице, и привести в номер уже расслабленную, ошалевшую… податливую… Запереть дверь и взять ее тут же, у стены, закинув ноги себе на пояс. Ворваться в мокрое, вздрагивающее тепло и драть ее, пока стоны не сорвутся на крик…
Но почему-то вместо того, чтобы позволить ему вылизать все свои эрогенные зоны, эта юная стерва пнула его в самое чувствительное место и выскочила из машины, оставив ему сразу ДВЕ туфельки, как какая-нибудь долбанная Золушка, так и не нашедшая своего принца, а потому опустившаяся до проституции.
Пол усмехнулся своему отражению в темном экране монитора, на который пялился уже более получаса, все никак не в состоянии заставить себя даже открыть файлы с договором, не говоря уже о том, чтобы изучить их…
Так всегда происходило в его жизни, как только он позволял себе подумать не мозгом, а чем-либо… другим – не важно, членом или сердцем. Как только позволял хоть чему-либо нарушить полностью контролируемое течение своей жизни, в котором ему подчинялось всё – как дома, в Сиэтле, так и здесь, в этой дикой, необузданной стране, такой же ненормальной, как и сбежавшая от него проститутка. Он всегда старался держать под контролем все, что его окружало, и надо сказать, получалось у него довольно неплохо.
От водителя – засланного спецслужбами казачка, которого Пол сразу же и весьма успешного перекупил, до сбора компромата на исполнительного директора конкурирующего банка (оказавшегося на