дни – до конца недели – слились для старшего инспектора в одну непрерывную линию: разговоры, разговоры, разговоры… С друзьями покойного, с его дальними родственниками (близких просто не оказалось, и соседи были правы: сын даже не прилетел из Австралии на похороны: билеты, мол, нынче, дорогие, ничего себе семейка…), с бывшими сослуживцами, с клиентами, кулинарами…
Убийца за это время мог покинуть страну, спрятаться, затаиться, но, скорее всего, жил обычной жизнью, будучи уверен в том, что следов не оставил, свидетелей не было, и ничего против него полиция найти не сумеет.
Беркович тоже все больше в этом убеждался и понимал, что предчувствие в то утро его не обмануло: не зря у него было плохое настроение, нет, не зря…
Странная бумага, то ли рецепт, то ли пародия на кулинарный справочник, тоже не давала Берковичу покоя. Он давно выучил наизусть два десятка строчек: названия продуктов, числа, вес, температура. Бессмыслица текста приводила его в бешенство, и он уже мог прекрасно себе представить, как пришедший к Плоткеру клиент, получив вместо обещанного рецепта эту нелепую писанину, хватает со стола статуэтку и с возгласом «Сам ешь эту гадость!» обрушивает бронзового повара на голову хозяина.
Что-то здесь было не так. Не зря Плоткер держал эту бумагу отдельно от остальных рецептов.
После работы, закончив очередной допрос и не получив полезной для дела информации (и ведь вполне могло быть, что убийца уже проходил в числе допрашиваемых!), Беркович сидел в своем кабинете и в который раз перечитывал не имевший никакого кулинарного смысла рецепт. Что означали, к примеру, слова: «Чаддар, 2000»? Он консультировался у Вики Топаллер, шеф-повара ресторана в гостинице «Дан Панорама». «Чеддер, наверно, а не чаддар, – сказала она. – Огласовок нет, читать можно и так, и этак. Чеддер – сыр такой. Но согласитесь, два кило – многовато на триста граммов мяса».
Действительно, два килограмма пикантного сыра… Беркович перечитывал текст, снова и снова пытался обнаружить в нем какой-то, еще не понятый им смысл. Позвонила Наташа, спросила: «Ты сегодня домой собираешься? У нас будут гости, Варшаловичи»…
– Сейчас, – сказал Беркович. – Послушай, для чего можно использовать два кило чаддара… то есть, я хотел сказать – чеддера, сыр такой.
– Так чаддара или чеддера? – раздраженно переспросила Наташа.
– Чеддера, конечно, чаддар – нет такого сыра…
– Сыра нет, верно. Чаддар – фамилия. Автор справочника по компьютерам. Мы им на курсах пользовались. Есть несколько изданий, последнее вышло в двухтысячном году.
– При чем здесь компьютеры? – недовольно сказал Беркович. – Я тебя о сыре спра… Погоди, в каком году, ты говоришь, вышел справочник?
– В двухтысячном, а что?
– Извини, Наташа, я перезвоню, – пробормотал Беркович и положил трубку.
Черт. Чаддар, 2000. Конечно. Не два кило сыра, а спавочник Чаддара двухтысячного года!
И что? Сварить из этого