подлечить больной зуб).
К вечеру второго дня объявились пропавшие и притащили начатую коробку какой-то бормотухи. За два часа с коробкой было покончено. Больной ушел в пике.
Володя Горбатенко
28 мая, восемь тридцать утра. Уже припекает резко континентальное солнышко, народ торопится кто куда. Под стеной речного вокзала растерзанный спальный мешок. Мешок добротный, ватный, в брезентовом чехле. Стерильно белый вкладыш красиво обрамляет откинутый клапан спальника. В спальнике, наполовину вывалившись из него, спит Володя. Лицо серое, на щеках недельная щетина (тогда еще не модная), на месте шрама, после хирургического вмешательства, щетина еще больше. На голове фетровая шляпа. Чуть не задевая спальный мешок, рабочий вокзала голяком метет асфальт. Мимо молоденькая воспитательница детского сада ведет писклявых, взявшихся за руки ребятишек. Увидав спящего, она энергично собирает вокруг него разноцветную группу и произносит восторженным голосом:
– А вот это дети – геолог!!!
Иван Петренко
Освободившийся по УДО. Тридцать лет, худой в плечах, черный пиджак явно маловат, неопределенного цвета кепка. Сидит в теньке. Перед ним в картонной коробке из-под выпитого вина мороженное «Эскимо», около двух десятков, пересыпанное дымящимся сухим льдом. Попросил купить вместо обеда. Первый раз в жизни попробовал, а так только слышал. Мурчит от удовольствия.
Наконец-то объявили продажу билетов на рейс. Мы первые в очереди, взяли билеты и утром благополучно погрузились на белый речной лайнер «Генерал Карбышев». Трое суток по взбесившемуся Енисею, трое суток борьбы за сохранность кошелька, трое суток незабываемого концерта с участием наших, выяснение отношений с капитаном. Постепенно погрузились в белые ночи, притерлись к резиновым бокам поселка Верхне Имбатское. Сибирское чудо стоит на тридцатиметровом обрыве. Встречает весь поселок. Навигация открылась!
Обосновались. Все интересно. Деревянные тротуары, собаки разных мастей, огромные медвежьи шкуры, растянутые на стенах небольших домов, бесконечные поленницы дров вдоль заборов, всюду лодки, заготовки щепы для охотничьих лыж, сети, связки самодуров, нарты на крышах – СЕВЕР!
Наша стоянка – две брезентовые палатки у воды в устье Верхнего Имбата, на краю поселка. Опять меня прижали, опять требовали денег, опять не дал. Поплатился. Вернувшись из поселкового Совета, обнаружил свой спальный мешок замоченным в водах Енисея, прижатый большим камнем. Высушить ватный спальник проблема. Что делать? Психанул, выволок мешки подозреваемых и придавил камнями рядом со своим. Ждать пришлось не долго. Вернулись веселые и почернели. Ваня Петренко нырнул в палатку и выполз оттуда с одностволкой, переломил, захлопнул, звякнув металлической гильзой, повел стволом в мою сторону.
– Я убью тебя, Студент! – взвел курок.
Наверное, было страшно, наверное, трудно было говорить, но мои