и, хорошо обдумав, как бы получше ее позлить, обмакнул перо в чернила и написал:
«Мадам, я счастлив узнать, что вы нашли шаль полезной в эти прохладные осенние дни.
В связи с этим сообщаю, что недавно решил пожертвовать все черные портьеры, которые в настоящее время затемняют окна в Эверсби, в одну благотворительную организацию в Лондоне. Вам, к сожалению, больше не придется пользоваться этой тканью, но зато из нее будут сшиты зимние пальто для бедных. Уверен, вы согласитесь, что это куда более благородная цель. Вы, несомненно найдете другие способы сделать атмосферу поместья как можно мрачнее и безрадостнее.
Если портьеры не будут доставлены в самое ближайшее время, я сочту это знаком, что вам очень нужна моя помощь и немедленно прибуду в Гэмпшир.
Граф Тренир».
Неделей позже пришел ответ от Кэтлин – вместе с большими деревянными ящиками, в которых лежали черные портьеры.
«Милорд, в своих заботах об угнетенных народных массах вы, по-видимому, запамятовали сообщить мне, что наняли батальон рабочих оккупировать Эверсби. Сейчас, когда я пишу эти строки, по дому свободно разгуливают плотники и сантехники, обдирают стены и полы и утверждают, что делают все это по вашему распоряжению. Расходы на прокладку труб неимоверно велики и излишни, а шум и несоблюдение этикета крайне нежелательны, особенно в доме, пребывающем в трауре.
Я требую, чтобы эти работы были немедленно прекращены.
Леди Тренир».
«Мадам, у каждого человека есть свой предел. Мой, так уж вышло, простирается только до уборной на улице.
Работы будут продолжены.
Граф Тренир».
«Милорд, в то время как вашим землям отчаянно необходимо множество усовершенствований, включая ремонт коттеджей для рабочих, фермерских построек, дренажных систем и ограждений, невольно возникает вопрос: неужели личный физический комфорт для вас перевешивает все остальные соображения.
Леди Тренир».
«Мадам, отвечая на ваш вопрос: да.
Граф Тренир».
– Ох, как же я его презираю! – вскричала Кэтлин, швыряя письмо на стол в библиотеке.
Хелен и близняшки, корпевшие над книгами о хороших манерах и этикете, одновременно вопросительно уставились на нее.
– Тренира, – пояснила она, хмурясь. – Я написала ему, что по его вине здесь царит хаос, рабочие топают вверх-вниз по лестницам, в любое время стучат молотками и жужжат пилами. Но ему нет дела ни до чьего удобства, кроме своего собственного.
– Вообще-то мне шум не мешает, – заметила Кассандра. – Скорее наоборот: такое чувство, будто дом снова ожил.
– А я с нетерпением жду, когда у нас будут ватерклозеты, – робко призналась Пандора.
– Неужели он купил твою преданность по цене одной уборной? – скептически поинтересовалась Кэтлин.
– Не одной, – уточнила Пандора. – Ватерклозеты будут на каждом этаже и даже у слуг.
Хелен улыбнулась Кэтлин.
– Переносить небольшие неудобства станет легче, если все время напоминать