и одна – очень большая, шатровая. (С тех пор я и свою палатку оборудовала таким пологом и не испытывала больше неудобств от комаров.)
Нам предстояла и другая интересная работа: обработка карт. По каким-то инструкциям "в поле" нельзя брать карты с нанесёнными на полях координатами местности. Поэтому на всех картах нужно срезать поля. Но инструкции писались исходя из советской картографии, а карты Магаданского края были изготовлены в Германии. А аккуратные немцы со всей возможной заботой о пользователях (чтобы, не дай бог, не ошиблись и не пропали) наносят сетку координат, кроме полей, посредине листа – по вертикали и горизонтали. И вот мы сидим и обрезаем внешние поля карт во исполнение идиотской инструкции, оставляя координатную сетку в центре карты. Очевидно, идея инструкции состояла в том, что если мы будем терпеть бедствие и пошлём сигнал SOS, окружающая нас "заграница" не должна думать, что советские люди погибают. А безадресный сигнал – не сигнал. Но весь юмор заключался в том, что сигнал бедствия нам подавать было нечем: рации геологоразведочной партии не полагалось. Так что, либо бедствия быть не должно, либо "спасение утопающего – дело самого утопающего".
Уже в Магаданской тайге мы встретили геодезистов. Их положение было гораздо более комичное, если не сказать – печальное. Им рация – полагается. Она нужна для работы: с её помощью определяются координаты точек, которые наносятся на карту. Радиус действия их рации – 100 км. А в этом диком краю, почему-то, селения расположены редко, чаще всего, на значительно большем, чем радиус действия, удалении, не все селения имеют необходимую аппаратуру.
В середине мая мы с мамой выбрались (по заявке на билеты от ЭНИМСа) на только что вышедший фильм "Айболит 66", интерпретацию старого, доброго "Айболита". Фильм выдал в мир крылатую фразу: "Нормальные герои всегда идут в обход".
Всё готово, отъезд назначен на 1-е июня. Наш отряд – 8 человек; мы вылетаем в составе: Сережа – начальник отряда, Герман – главный геолог, Вера – геолог, два техника Коля и Саша и нас трое, Толя, Витя, Я, рабочих.
16 июня. Отъезд снова откладывается. На душе тоскливо. Почему? Это совершенно другая история, которая происходила значительно раньше, и о ней разговор потом. Это грустные остатки от прошлого. Хотя и в настоящем есть о чём грустить. У меня тяжело болен отец, он в больнице и оттуда уже не выйдет. Болезнь длится уже четыре года и вот уже полтора года он в больнице. С первого дня нам сказали, что это неизлечимо. И четыре года мы с мамой наблюдаем медленное его умирание. Это невыносимо. Далёкая, трудная поездка должна немного отвлечь меня, потому что такое не даётся даром. Но об этом также другой рассказ. Возможно. Я договорилась с Серёжей Житомирским, что он будет звонить моей маме и поможет, если понадобится. На работе у меня хорошие друзья, мы все знакомы семьями, и заботы и проблемы сразу становятся общими. Сколько раз они подменяли меня на работе, когда срочно я была нужна отцу!
Эти двухнедельные откладывания как-то очень утомительны.