ассимилировано другими народами (например, татарами и башкирами). Вместе с тем он доказывал, что такие народы могли и сохранить свою национальную идентичность. Подобно тому как «ирландцы, крепко держащиеся за свою национальность, почти совсем позабыли родной язык, усвоив взамен него английский», так и многие народы России восприняли «язык и отчасти даже физические признаки» от соседей, но сохранили ощущение принадлежности к своей изначальной национальности112.
Поскольку в картографической комиссии ломали голову над тем, как вернее всего отличить обрусевших инородцев от русских, Патканов предложил взять данные переписи 1897 года из категории «сословие». Почти все подданные Российской империи принадлежали к какому-нибудь сословию – дворянству, крестьянству, купечеству, мещанству, духовенству или инородцам113. Патканов отметил, что, сопоставляя данные переписи о родном языке и о сословии, можно оценить, сколько людей, записанных как «русские», на самом деле инородцы. Далее он рекомендовал комиссии изучить выборку заполненных переписных листов из Азиатской России, чтобы получить представление об этнографическом составе отдельных регионов. В некоторых частях Сибири счетчики отмечали прямо в переписных листах, к какому племени или этнографической группе (например, к бурятам, вогулам, остякам) относятся инородцы114. Но Патканов предупреждал, что оформление этих данных далеко не стандартизировано. Он предлагал комиссии самостоятельно провести обширные антрополого-этнографические исследования в Азиатской России115. Коллеги Патканова поддержали его предложение, согласившись, что Азиатская Россия требует иного подхода, чем Европейская. Для упрощения работы картографическая комиссия разделилась на две: первая, под руководством Волкова, занялась Европейской Россией и некоторыми частями Кавказа, а вторая, под руководством Штернберга, – Сибирью, Туркестаном, Киргизской степью и Дальним Востоком116.
В то время как этнографы ИРГО организовывали экспедиции в Азиатскую Россию, Ленин и его сторонники уделяли внимание почти исключительно «наиболее развитым» национальностям империи: полякам, финнам, литовцам, украинцам на западных окраинах и грузинам в Закавказье. У этих групп были свои национальные интеллигенции, национальные движения и ясно оформленные требования национальных прав; Ленин рассуждал о том, что они вступили в эпоху «развитого капитализма» и по уровню национального и классового самосознания аналогичны западноевропейским национальностям прошлого века. Большевики заимствовали из Западной Европы, особенно из Франции, не только примеры национального развития, но и терминологию. В то время как в картографической комиссии ИРГО шло обсуждение термина «народность», большевики в своих работах чаще всего использовали два термина: «нация» и «национальность», образованные из французских слов nation и nationalité. В отличие от членов картографической