Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза. Франсин Хирш

(говорят на разных языках)»121.

      Большевики также употребляли термин «народность», хотя и реже этнографов. Этнографы иногда называли народностью простонародье (например, русское крестьянство), а иногда – народ в общем смысле, в то время как для большевиков этот термин обычно связывался с «отсталостью». В языке Ленина слово «народность» обычно обозначало менее развитый народ, лишенный национального самосознания, – народ на докапиталистической или раннекапиталистической стадии исторического развития, еще не сформировавший «буржуазно-демократического националистического движения»122. Ленин часто называл этим термином инородцев, например описывая «русификацию нерусских народностей». В начале Первой мировой войны, развивая свое положение о связях между империализмом и национализмом, он применял этот термин к «угнетенным народностям» европейских колоний123.

      Употребление Лениным терминов «народность» и «национальность» было далеко не систематичным, но до некоторой степени отражало идеи Виссариона Белинского, радикального социального мыслителя и литературного критика. В 1840‐х годах в своей прославленной статье о русской истории Белинский утверждал, что народность и национальность представляют два разных уровня национального развития. Белинский объяснял: народность – отражение «народной жизни»; «народ» имеет общий язык и культуру, но лишен определенного национального самосознания. Напротив, национальность присуща развитой культурной нации, чьи представители обладают национальным самосознанием, а также национальным языком и культурой124