заявил Хавицкий. – Но что-то их напугало. Может быть, вертолёт наш увидели.
Антон отнёс очередной камень в сторону и повернул налево. Отверстие он увидел издалека. Штольня обрывалась почти сразу, в метре от начала. Земля была свежей и мягкой.
«Проход явно засыпан, – думал он, возвращаясь к археологам, – неужели Олега снова завалило? Или это другое погребение? Вон их сколько тут! Тогда кто же там копал, куда они делись? А может курган тоже заражённый?». Потоптавшись, он подошёл к немцу.
– Господин профессор, при раскопках могил может выделяться плохая энергия?
– Ха, Антон, – воскликнул Хавицкий. – Ты же будущий историк. Значит, должен быть реалистом до мозга костей и не обращать внимания на бабушкины сказки.
– Погодите, Денис. Не всё так просто, мы же с вами знаем, – вмешался Герман Зингер. – Пусть мальчик поразмышляет, это полезно. Хотите, юноша, услышать историю, которую поведал англичанин Харри Прайс в своей книге?
– Конечно!
– Однажды его пригласили расследовать странные явления в одной из деревень графства Эссекс. Они появились после того, как во время работ был передвинут большой камень, который, как считалось, отмечает место захоронения ведьмы из семнадцатого века. После этого в деревне сами собой стали опрокидываться стога, переносились с одного поля на другое снопы. Звонил сам по себе колокол на церковной колокольне, вещи пропадали со своих мест и обнаруживались в самых неожиданных местах. Животные разбредались из неповрежденных загонов, коровы телились прежде срока, куры переставали нестись. Жители обвиняли передвинутый камень. Тогда Прайс предложил водрузить его на прежнее место. Совету последовали, и неприятности прекратились… Вот вам, Денис, и конкретный пример.
Антон невольно посмотрел на камень в своих руках и осторожно положил назад.
– Надеюсь, здесь нет коров и куриц? – пошутил Хавицкий, мигнув в сторону Марты Баллок, которая вышла из палатки с кипой бумаг. – Прошу прощения за такой юмор… Ваш пример, дорогой профессор, уводит молодого человека в сторону от научных изысканий. Видите, он камень назад положил. Антон, не будь таким простосердечным. Что поделаешь, если большинство изыскательских мест – погребальные. Совершенно ясно, что без их изучения невозможно восстановить историю человечества. Разве историческая наука имеет право отказаться от порой единственного источника информации?
Антон понимал, что историк прав, но что-то скребло в душе, не давало покоя. Он вспомнил слова Фрола, защитника погребений, и подумал о своём дедушке-фронтовике, похороненном несколько лет назад. В день победы бывший разведчик 3-го Белорусского фронта надевал усыпанный наградами парадный костюм и гордо шёл по центральным улицам города. «Что же получается? Придёт время, и в его погребение залезут за орденами? «Шакалы» для наживы, а учёные для изучения эпохи?». Представил себе картину и заволновался.
– Что же тогда получается, Денис Борисович. Значит, через какое-то время будут вскрывать могилы… ну, например, фронтовиков, чтобы