уже не захоронения, а объекты для изучения, – сформулировал он.
– Объекты? – Дед выпрямился во весь рост. – А если разбросают останки твоих умерших родственников? Изучать будешь?
Прошёл к порогу, обернулся:
– Просто мы не чувствуем их близкими.
Через полчаса, попрощавшись с хозяином, молодые люди отправились в обратный путь. Антон вздыхал, бормотал под нос, пытаясь понять, чем же остался недоволен дедушка Фрол. «Но ведь так можно усомниться в любой науке, и вообще, в чём угодно, – сокрушался он. – Учение – это ведь не только теория, но и практика. Опыты, эксперименты, исследования. Материя подвергается анализу. А дед… Дед, конечно, о духовном говорит. Ну, разве я могу чувствовать близкими давно умерших незнакомых людей? Близкие-то рядом, вместе, а те… Хотя вон Олег чуть жизнь не отдал за далёкого предка. Как же ему удалось попасть к скифам?».
Он остановился, поджидая девочку, которая легко скользила по тропе, собирая на обочине цветы.
– Даша, а далеко отсюда урочище?
– Понравилось? – невинно спросила она.
– Нет, подожди, я, конечно, зря полез, – улыбаясь, загорячился он. – Больше не буду, честное слово! Даша, давай заглянем в урочище, ну, пожалуйста! Скоро уезжать, обидно, недалеко был и не видел. А я… я тебе из города красок пришлю. И книг.
– Не надо мне ничего! – Она дёрнула плечиками, но свернула с тропы и пошла напрямик, по лесу, не оглядываясь. Антон торопливо двигался следом, любуясь тоненькой воздушной фигуркой. Томящее прошлой ночью волнение вернулось к нему. Тогда, неожиданно проснувшись, он почувствовал её горячее тельце так, будто держал до сих пор. Горьковатый запах узеньких ладоней, дрожь тёплых коленок, шёпот, поглаживание – всё слилось в прежде не знакомое, затопившее его чувство.
– Даша! – догнал он её, – скажи, ты ведь в городе жила, тебе там не понравилось?
– В городе? – она остановилась. – Я там многое не понимала. Почему люди делают то, что не хотят. Думают одно, а говорят другое. Им же этого не хочется!
– Н-у-у, знаешь… – он даже растерялся от такой наивности. – В любом обществе существуют правила, законы. Если каждый будет делать то, что захочет, знаешь, что будет?
– Что? – В её глазах загорелись огоньки.
– Беспорядок будет. Анархия, революции, войны. Поднимется такое… В конце концов, человечество может исчезнуть с земли.
– Совсем?
– Совсем.
– Совсем-совсем?
Антон увидел, что Даша еле сдерживается.
– Да ну тебя…
– Подожди! – она забежала вперёд. – Не обижайся. Ты такой умный. Мне с тобой очень-очень интересно.
– Да я не обижаюсь…
Между тем солнце припекало. Лес поредел, справа от тропы открылась заболоченная местность; куцые берёзки и осинки, удаляясь, пропадали в высокой траве. Антона донимала мошка. Сначала он отмахивался руками и веткой, потом не выдержал – натянул куртку на голову. А Даша шла как ни в чем не бывало, такая