у родника глухо куковала кукушка. Скоро подойдёт Антон. Первой гостей обычно встречала Чара. Вот и на этот раз охотник услышал рычанье, но затем вместо радостного повизгивания тоскливый вой. Он насторожился. Вой еще раз прорезал тишину. «Ах ты, боже мой!» – засеменил он к дому, кляня себя на чём свет стоит. Он сразу догадался: случилась беда. Разве можно было городского парня отпускать одного к заражённой могилке!
Только сейчас, торопливо двигаясь к ущелью, Пётр Матвеевич осознал, насколько близким стал ему Антон. Через день, когда стало ясно, что парень вырвался из лап смерти, охотник оставил хозяйство Даше и отправился к сопкам, где тогда кружил самолётик. Перебравшись через поваленные деревья, осмотрел место аварии, покосившийся шалаш. Отыскал витиеватые отпечатки обуви Антона и двинулся по следам. Увидел развороченный муравейник, зацепившийся за корягу клок одежды, рваную куртку возле ямы-ловушки. Дальше, неподалеку от ущелья, разглядел след ползущего человека. «Надо же! – удивился тогда. – Иной таёжник запаниковал бы, без пищи и огня, с ранами да увечьями, а этот… С характером!». С той поры по-особенному, по родному, наблюдал за больным парнем, вспоминая себя, попавшего в кораблекрушение…
Стемнело, на небе высветились яркие звезды. Голубая дымка овеяла верхушки деревьев, запахло мёдом. Вот и Змеиная поляна. Волчица спустилась в долину, к небольшому холму. Пётр Матвеевич увидел лаз, куски бересты. «Неужели полез туда?», – нахмурился он, направляя фонарик в проход. Яркий луч высветил неровные глинистые стенки, свежую борозду и уткнулся в песчаный завал.
Внимательно оглядевшись вокруг, он увидел на комьях земли отпечаток чужого сапога, рядом ещё один – легкий, узкий, девичий. Здесь была Даша! Но с кем, с Фролом? У того нога побольше… Следы вели к ущелью. Чара пометалась по скользким валунам и остановилась у расщелины. Охотник посветил вниз. Луч скользнул по красноватым камням, растворился в темноте. «Антоша здесь был, это ясно. Может быть, мы разминулись?». Постояв в раздумьях, он направился домой.
До рассвета просидел с Чарой на крыльце, дожидаясь парня. А как только на горизонте посветлело, выдоил недовольных ранней побудкой коз и с кувшином молока отправился к Татьяне.
Усадьбу знахарки окружал новенький забор из гладко выструганных жердей. Дом ей отремонтировали в прошлом году, и теперь металлическая крыша горделиво посверкивала в лучах рассветного солнца. Татьяна слыла знатной целительницей. Лечила не только деревенских баб и мужиков, но и людей из отдалённых мест. Наезжали даже министры. Клиентов знахарке отправляла её двоюродная сестра из райцентра, весёлая, оборотистая бабка, к которой охотник привозил Дашу на постой.
– Ты, подруга, гляжу, помещицей стала, – отворив дверь, пробурчал он. Разглядел у окна чужого человека, смутился. – Я подожду на воздухе.
Скоро с крыльца легко сбежал коренастый бритый мужчина. Скользнув по охотнику белесыми навыкате глазами, направился к сараю. Следом вышла баба Таня.
– Доброго