Он усмехнулся. – Уровень желтой прессы. Интриги, скандалы, расследования, его никто не принимает всерьез, даже суд.
– Уже подавали? – не особенно изумилась я.
– Раза три. Разные люди. Но он так обставляет свои стримы, что это кажется… Как чудовище Лэсса или Каменный Круг, который построили инопланетяне.
– Заведомая фантастика.
– Что-то вроде. Имен он не называет, напускает таинственности. Для подписчиков он голос Керрига, для суда – средней руки бумагомаратель, который выдирает заголовки новостей и пишет за три недели книгу «основано на реальных событиях» с участием динозавров и разных йети.
– Он очень неглуп, – заметила я. – Прикидывается дурачком тогда, когда это необходимо. Так что он от вас хотел?
Кристиан с беспокойством смотрел на небо. Да, непогода надвигалась, темная полоса подошла ближе, так близко, что мне стало не по себе. Я поежилась, пусть мне не было холодно, но я не хотела бы попасть под порывы ветра и ливень.
– Пойдем, – Кристиан потянул меня к замку. – Не беспокойтесь, мы легко там поднимемся, хотя спускаться с вами я бы уже не рискнул. Джастин ничего не хотел от меня, я ему просто не нужен, как, впрочем, любой другой герой, которого он отправляет на свой канал. Могут быть целых три варианта: он пришел снимать виды – потом их несложно наложить как фон, он пришел сделать фото по заказу какой-то турфирмы или, что мне не нравится меньше всего, он пришел потому, что ему натрепали в больнице. Как полагаете, он не врал?
Я переступила с одного валуна на другой, на всякий случай схватилась за руку Кристиана. Он намекал на вину полиции? На нашу вину, в том числе на мою?
– В больнице не знают, что ваш отец упал здесь. Отпадает, скорее всего, он случайно наткнулся на вас и попытался запугать. Почему он упомянул вашу мать?
– Ее смерть все полощут.
Ни тоски, ни досады, ни даже злости – странная немного реакция.
– Онкология у нее в самом деле была, но лечение проходило успешно. Хотите знать, какая именно онкология и чем она была вызвана? Рак молочной железы. Алкоголь. Осторожно, я поддержу вас.
Поддержка была нужна не столько мне, сколько самому Кристиану. Я поняла это, когда он, взяв меня за плечи и бережно втаскивая наверх, заглянул мне в глаза. Полная откровенность и просьба выслушать и молчать, заодно и разрешение использовать информацию в интересах его семьи.
– Кошмарная наследственность, – он на мгновение прикрыл глаза. – Все женщины в их семье были законченными алкоголичками. То, что вы не узнаете ниоткуда и никогда: у меня родилась сестра, спасти ее не смогли. Фетальный алкогольный синдром. Прежде чем мать забеременела мной, отец на три года запер ее в клинику на континенте. Ему было двадцать два, ей – почти тридцать.
Ветер усиливался. Кристиан хотел непременно договорить, но торопился, чтобы сказать мне все и больше не возвращаться к этой теме.
– Его гулянки до добра не довели, – продолжал он. – Женился внезапно и непредсказуемо на женщине,