грудь.
– П… пр…
– Снова будете просить прощения? – язвительный голос заставил вздрогнуть.
– Я хотела сказать "профессор", вы лапаете мою грудь, – хорошо, в темноте не видно лица.
– Ну извините, Уилсон. За что поймал.
Собственно, темнота немного рассеялась. Узоры на теле Санты начали светиться мягким голубоватым сиянием.
Волшебно…
Ректор поднялся вместе со мной. Подхватил под колени и под спину, и проворчал:
– Ходячая катастрофа. Пока спустишься, сама ноги переломаешь и меня угробишь. Отчислю!
– За что?
– За покушение на мою жизнь и попытку соблазнения, – объяснил он, продолжая светиться.
– Вы могли свой фонарь и пораньше зажечь, – пробормотала, теребя пальцы.
– Уилсон, ты совсем обнаглела? – возмутился Санта. – Какой еще фонарь?
– Этот, – провела пальцами по голубоватому узору на шее, переходящий на плечо.
Тело под пальцами вздрогнуло, профессор неожиданно остановился.
Уже приехали? То есть пришли?
Хм… нет. Лестница не кончилась. Тогда почему…
Санта смотрел слегка обалдевшим взглядом. Словно пытался выпытать глазами… что? Правду? Так я вроде ничего еще не рассказывала, не говорила… Ну, ничего важного по крайней мере.
– Фонарь? – глухо переспросил ректор, будто ему послышалось.
– Узоры, свет, не знаю, как вы называете это явление, – снова коснулась светящегося завитка и тут же одернула пальцы после напряженного:
– Руки.
Сцепила пальцы в замок, почувствовала очередной прожигающий взгляд.
Вариант использовать ректора – наихудший из возможных. Хуже только смерть. И соблазнение.
Мы наконец продолжили движение. Не сдержала облегченного вдоха, когда ноги коснулись пола, а Санта отошел на безопасное расстояние.
Тусклый свет под потолком осветил квадратное помещение, полностью отделанное камнем.
Полностью пустое пространство нагоняло жути. Один стеллаж немного разбавлял обстановку, но не кардинально. Несколько книг, непонятная пустая круглая емкость, холщовый мешочек, стеклянный сосуд с водой или какой-то другой прозрачной жидкостью, каменная ступка, предмет замысловатой формы неизвестного происхождения – все в хаотичном порядке расположилось на узком стеллаже у стены справа.
Пока я, замерев на месте у лестницы изучала подвал, ректор развязал холщовый мешочек, зацепил горсть серых частиц и высыпал на пол по кругу.
Спустя минуту ровный контур круга расположился по центру, а меня поманили пальцем.
Санта заманивал в круг. Сам он находился внутри, мне предлагалось встать рядом.
Сглотнув вязкую слюну, смешанную с неконтролируемым интуитивным страхом, остановилась напротив ректора.
– Расслабьтесь, Уилсон, – приказал он, вновь переходя на "вы".
Его резкие скачки от формальности к неформальному обращению слегка раздражают, но он – ректор и ему разрешается намного больше, чем студентам.
Начни я нагло "тыкать", в лучшем случае отделаюсь унизительным наказанием.