ответил Фабрис. Я уверен, что леса здесь еще ужаснее, чем Вы рассказывали, но в людей я верю всегда. С обратной дорогой уже решу здесь.
– Как скажете. Я буду здесь через месяц, если вдруг ваша вера в человечество подистреплется, рад буду помочь.
Миссис Арнье провела Фабриса по темной лестнице, что шла со двора ко второму этажу и остановилась перед расположенной здесь массивной деревянной дверью.
– Вот сюда, – показала она. Дверь эта вела в одну единственную комнату второго этажа, которую сдавали постояльцам. Как и все в доме, она была сильно перекошена, чтобы открыть ее миссис Арнье пришлось приложить все свои силы, закрыть дверь назад и вовсе не вышло. Из комнаты повеяло сыростью.
– Все разъехалось… Будет время, подобьете. – объявила миссис Арнье. Не темнота в коридоре, не перекошенная дверь, не затхлый воздух ее нисколько не волновали, словно все это было обычным. Голос ее звучал так, будто всем этим она и вовсе гордилась.
Фабрис ничего не ответил.
Комната оказалась просторной, светлой. Мебели почти не было – сразу же перед дверью стояла кровать, в дальнем углу перед окнами небольшой стол, рядом два стула –больше ничего. Стены были отштукатурены и выкрашены в белый цвет, который перестал быть белым, должно быть, еще до того, как Фабрис впервые открыл глаза. Слева от двери располагалась облупившаяся печь, одна из стенок которой была замазана глиной, другая побелена. На печной плите стоял чайник.
– Шкафа нет, одежду повесите здесь, – указала миссис Арнье на несколько вбитых в стену рядом с печью гвоздей. – Если будет нужно, вобьете еще, гвозди есть. Чемоданы бросайте где хотите, тут все, теперь, Ваше. Можно за печь.
Фабрис поставил чемодан на покрытый пыльной салфеткой стол и подошел к окну – за ним возвышались несколько низких домов с покрытыми травой крышами, а сразу за ними начиналось озеро с бирюзовой водой. С дальнего края озеро обрамляла полоса соснового леса. Еще дальше, над лесом, виднелось несколько сияющих в свете солнца горных вершин. Фабрис распахнул окно, набрал полную грудь воздуха и попытался улыбнуться.
– И что же Вас принесло сюда, если не секрет? Людей с юга здесь не видели уже лет тридцать, – вернула в реальность Фабриса миссис Арнье. Она обходила комнату и стряхивала салфеткой пыль с тех мест, где ее находила.
– Наука. Хочу исследовать здесь животных, – выдавил из себя Фабрис, разгоняя перед собой поднявшуюся пыль. – Есть вероятность, что в ваших болотах водятся еще неизвестные науке твари.
Фабрис еще раз обвел взглядом комнату и повесил на один из стульев куртку, что все это время была у него в руке. Миссис Арнье в этот же миг подняла куртку и протерла стул от пыли. Делала она это с таким довольством и уверенностью, что одно это приободрило Фабриса – если что и вводило его в тоску, то не угнетенные комнаты, а угнетенные этими комнатами люди.
– Так значит Вы из тех людей, что бродят по миру и называют своим именем все, что попадается в руки?
– И да и нет. Мое имя, пока что, всецело принадлежит