ни одного слова не забудет, и с выражением, и с жестами, как артистка. И Снегурочкой ее мама выбрала, а не меня. Потому что еще и поет! Да как! Голос как хрусталь, прямо белка из сказки про царя Салтана.
Я понимала, что Марина повторяет слова мамы.
– Во саду ли в огороде, – запела Марина тонюсеньким голосом, подражая белке из мультфильма и однокласснице Гаянэ одновременно.
– Бегала собачка, – подхватила я басом.
И мы вместе:
– Хвост подня́ла, навоняла, вот и вся задачка!
Как могли, так и выражали свой протест против идеальной во всех отношениях Шахнавердян Гаянэ!
– Я тоже отличница, но мама никогда меня перед всем классом не хвалит.
– Ну и что? Зато с тобой все дружат, а с ней – никто.
И вот однажды бабушка Гаянэ пригласила Марину провести у них весь выходной день – воскресенье. Как сейчас бы тут в нашей Америке сказали: play day.
Марина неожиданно уперлась (как потом оказалось, она очень боялась этой Гаянэ) и наотрез отказалась идти в гости без меня. Бабушка Гаянэ окинула меня оценивающим взглядом, спросила, кто у меня родители, и согласилась. Я побежала отпрашиваться, папа и мама очень обрадовались, что смогут отдохнуть от меня в воскресенье, и отпустили.
Мы сели в большую блестящую машину. Наверное, это «Чайка», подумала я. И личный шофер семьи Шахнавердян повез нас по ереванским улицам с нашей окраины в их престижный район.
Жила Гаянэ с родителями и бабушкой в великолепном доме сталинской постройки, с колоннами и скульптурами у входной двери. По широкой лестнице с ажурными перилами мы поднялись в квартиру на третьем этаже.
Тяжелая двухстворчатая дверь распахнулась, и к нам на шею бросилось сияющее существо – все в лентах, голубых оборках, кружевах и лакированных туфельках. Гаянэ прыгала вокруг нас, обнимая по очереди. Она была по-настоящему рада и счастлива.
Нас родители тоже приодели. Бабушка Гаянэ предупредила, что вечером мы пойдем на отчетный концерт во Дворец пионеров, где Гаянэ будет выступать со своей танцевальной студией. Поэтому родители постарались – на нас с Мариной были платья, лучшие в нашем гардеробе. Одинаковые. Тетя Роза и моя мама периодически летали то в Москву, то в Донецк на шопинг. Город шахтеров в советские времена снабжался так же хорошо, как и Москва. И покупали наши мамы, если вдруг что-то попадется, всегда по два. Все детство и юность, вплоть до выхода замуж, мы с Мариной носили одинаковую одежду, обувь, портфели, в старших классах – спортивные сумки и куртки.
Наши лучшие платья тоже были одинаковыми. Из цветастого шелка с отложным салатовым воротником, который плавно переходил в большой бант на груди. Юбка у платья была в складочку, и мы с Мариной очень любили кружиться в этих платьях у зеркала, чувствуя себя настоящими принцессами. Но на фоне Гаянэ наши наряды поблекли. На ней было платье голубого цвета – как ляпис-лазурь. Из-под подола выглядывали белые кружева нижней юбки. Белые носочки с оборками и белые лакированные туфельки