сама.
Первый раз, когда мама попыталась забрать у нее веник, она вцепилась в него мертвой хваткой, повернулась к ней спиной и насупилась.
– Нет! – маленькие ручки крепко держали то, что она считала своим.
В итоге мама смирилась и просто стояла рядом, пила воду и наблюдала за всеми ее попытками.
Наконец-то она подцепила непослушную сушку и резким движением отправила ее из-под стола наружу.
Хруст был таким, что казалось, будто какой-то великан сломал сотни костей одновременно. Она обернулась и заметила, как мама плавно «стекает» по стенке.
Сушка торчала из ее глазницы, а трещины от сильного удара расходились в разные стороны. Череп трещал так, что этот звук заглушал все вокруг. Она даже кожей чувствовала вибрацию от того, как кости расходятся в разные стороны. Трещина росла, а мама все так же плавно, как будто нехотя, опускалась на пол.
– Мамочка, ты устала? – маленькие ручки потянулись в сторону мамы. – Я принесу твою подушку.
Она бросила веник и побежала в комнату.
Тук-тук-тук-тук.
Маленькое сердечко стучало в такт ее бега. На повороте она поскользнулась и больно ударилась левой ногой. Не обращая внимание на эту мелочь, она влетела в комнату и резко остановилась.
Огромная черная собака, с громадной костью в зубах, лежала ровно посредине между входом и диваном, на котором вечерами любила отдыхать ее мама. Глаза огромной дворняги недобро смотрели в ее сторону, пасть периодически открывалась, обнажая белые клыки, с которых мерно капала свежая кровь.
Малышка осмотрелась, села на корточки, потом встала на колени, уперлась руками в пол и медленно поползла под кофейный столик.
Пес сверкнул синим глазом и зарычал. Лапы быстро выпустили длиннющие когти, и правая противно заскрежетала по паркету.
Девочка замерла.
Пес левой лапой подвинул кость под себя.
Быстро перебирая ручками и ножками, она юркнула под столик и замерла.
Пес вскочил и оскалил пасть. На пол упала кроваво-красная слюна и он тихо и утробно зарычал.
Маленькое сердечко сжалось от страха, внутри все похолодело, а в животе, неожиданно, разгорелось пламя пожара.
– Мама, – тихо, чтобы пес не услышал. – Я скоро буду.
Не отпуская из виду собаку, она медленно, пятясь задом, начала двигаться в сторону дивана. Пес ворчал, косился на нее синим глазом, но пока не двигался, только шерсть поднялась дыбом на загривке.
Малышка легла на живот, и быстро-быстро юркнула под диван.
Челюсти пса клацнули возле ее пятки, когда она уже практически полностью была под диваном.
Резкая боль.
В пасти рассерженной собаки торчал клок волос.
Не ее.
Какие-то рыжие, практически как у клоуна, который был в цирке.
Не обращая внимание на резкую боль в ноге, она проползла к изголовью, подтянулась за подлокотник и оказалась на диване.
Комната была пуста.
На диване сидела маленькая девочка в обнимку с подушкой и испуганным взглядом озиралась по сторонам.
– Мамочка?
Тишина.
Хотя