шарить по телу.
Голая.
Ни лоскутка одежды.
Она опять села на пол, положила голову на унитаз и…
Ничего.
Слез больше не было. Осталось только ощущение предательства и полной незащищенности. Глупо было подозревать, что тюремщик не видел ее голой, но теперь это казалось надругательством не только над ее уставшим телом, но и над душой.
Она вздохнула так, что, наверное, могла бы разжалобить льва, готового вцепиться ей в горло, но в этой темноте никто и ничто не побеспокоилось. Стены отразили ее вздох и замолчали.
Что же делать?
Воду ей дают.
Как бы не было противно, но на самом деле в камере, или где там она очутилась, было не холодно. Да, пол был каменным и шершавым, стены, пока она вела по одной из них рукой, тоже были каменными. Она даже пару раз наткнулась на что-то, что походило на паутину. Пусть будет так.
Судя по всему, измотать ее голодом и холодом не собирались.
Уже хорошо.
Она опять нервно хихикнула.
Так уж ли это хорошо?
Что может быть прекраснее, чем сидеть в темноте, пить воду из непонятной миски, уткнуться в железный унитаз и понимать, что она еще для чего-то нужна.
Мозг предательски начал подкидывать картинки того, что с ней могло бы случиться.
Она закусила губу и свернулась на полу «калачиком».
За что ей все это?
Что она успела такого натворить?
Почему?
Забытье приятно навалилось и мягко окутало ее своим покрывалом.
Молодая девушка стояла на коленях в комнате со множеством свечей. Свечи горели так давно и долго, что местами не было видно пола. Воск растекался во все стороны, не замечая препятствий. Один стол превратился, практически, в одну большую свечу, со множеством огоньков пламени. В другой стороне воск поглотил стул, и его очертания, в свете тысячи свечей, выглядели как трон из белого мрамора.
Девушка подняла глаза.
Он стоял напротив.
Черный плащ трепетал на легком ветру. Руки на груди, маска закрывала нижнюю часть лица, черная шляпа – верхнюю.
Он молчал.
Она чувствовала – он чего-то ждет.
Свечи затрепетали от резкого порыва ветра и тысячи черных теней черного хозяина этого странного места начали свой дикий пляс на стенах маленькой комнаты. Они окружали ее в диком хороводе, а она, стоя на коленях, не могла даже пошевелиться.
Страх сковал ее усталое и больное тело. Болела левая нога, живот, бедра, казалось, жгло огнем. Но это было настолько мелочно перед тем, что она наблюдала.
Настолько ничтожно.
Если бы она могла выбирать – она бы согласилась заживо сгореть в пламени тысячи свечей, чем ждать, когда бесконечное количество теней темного человека приблизиться к ней, и поглотят ее в своем диком танце.
– Именно этого ты и должна боятся, – голос был тих, но это не мешало залезть ему в каждую клеточку ее тела. – Все остальное – пыль.
– Не хочу, – слезы лились нескончаемым потоком из ее уставших глаз. – Не надо.
– А какой у тебя выбор? – темный человек сделал движение головой, шляпа немного поднялась