Упилия и заставить облагородить владения, но капризный старик их не слушал, только ворчал да бранился.
Приятели миновали забор, прошлись по поросшей бурьяном дорожке и поднялись на крыльцо.
Вилли несколько раз постучал в дверь.
– Есть кто живой? – прокричал он, – это Вилли с Сигуртом, зеркало ваше принесли.
Никто не ответил, и Вилли постучал посильнее.
– Набрался этот разбойник каши с потрохами и дрыхнет себе на здоровье. Давай уж так войдем, без спросу, – нетерпеливо проворчал Сигурт.
– Войдем, – согласился Вилли.
Старик, как известно, хоть гостей и не жаловал, но дверь никогда не запирал, а потому приятели зашли внутрь без препятствий. Единственная в доме комната хоть и была просторной, но выглядела тесной и загроможденной. У двери лежала охапка дров, приготовленных для чугунной печки у противоположной стены. Справа от печки стояла кровать, а слева письменный стол. Слева от двери теснились обеденный стол с парой стульев, и шкаф, набитый всяким барахлом, ценным, разве что для самого хозяина. Все остальное свободное место занимали многолитровые бутыли с брагой и мудреный агрегат для дистилляции.
– А ароматы какие стоят! – принюхался Сигурт, пробираясь среди бутылей к обеденному столу, – старик даже окна не открывает, чтобы драгоценный запах не терять.
Вилли живо протиснулся к письменному столу, чтобы оставить там зеркало и поскорей вырваться на свежий воздух.
– Гуляет он где-то. Только шапку с тулупом оставил, – заметил он, кивая на пустующую кровать.
Вилли уже было потянулся за сумкой, но засмотрелся на книгу столе. На ее истертой странице обнимались два нарисованных жука, схожих с тем, что плавал в беседке. Надпись под рисунком гласила: «Два молодых самца рогача отчаянно бьются за самку».
Он бегло пролистал книгу и обнаружил там других жуков: начиная с тех, что самоотверженно катают шарики из навоза во много раз, превышающие их собственный вес и заканчивая теми, кто не прочь полакомиться ягодами и листьями картошки. После того как начался раздел о плотоядных насекомых, Вилли закрыл книгу и отодвинул подальше, на всякий случай поставил сверху деревянную ступу с перемолотой травой.
Другие вещи, небрежно разбросанные по столу, пробудили в нем еще большую тревогу. То были ножи от мала до велика, весы с двумя чашами, мерные стаканчики со следами порошка, стеклянные пробирки с колбами и много чего другого, чему место как казалось, только в ведьминой избе.
– А насобирал-то, никак в брагу подмешивает? – прошептал он, глядя на склянку, доверху набитую мелкими сушеными жуками.
Тем временем сзади послышался звон посуды и радостный возглас Сигурта:
– А Упилий-то, проныра старый, гостей принимал!
– С чего ты взял?
– Да тут будто рота солдат в разгул пустилась, а кружки-то две всего: одна вон у кровати, а другая под столом. Литров десять высосали, ненасытные. А малину в корзинке поди на закусь пускали. Гляди-ка, еще и в карты резались.
– Может и так.
– Вот тебе раз! А тут у нас кое-чего потеплее овчинного